Сибирские огни, 1980, № 12

140 АЛЕКСАНДР РОМАНОВ , Рыжик вообще-то не любил хвастаться даже своими подвигами, хо­ тя их у него было немало. Но южный климат подействозал на него рас­ слабляюще: так и хотелось, чтобы друзья узнали о его геройских по­ ступках. И все же' у Рыжика хватило выдержки и скромности промол­ чать. С видом, будто ничего особенного не произошло, он пригласил дру­ зей последовать за ним. ...Они вошли в комнату в тот момент, когда родителям уже надоело молчать, и папа Муравейкин, отложив книгу, сказал: — Между прочим, сегодня хороший вечер. Не погулять ли йам поо ле ливня? Мама Муравейкина, в ответ на это, только быстрее зашевелила спи­ цами. — Но ведь ты сама настаивала на том, что Оле гораздо лучше бу­ дет в лагере,— сказал папа Муравейкин. Он зря вспомнил о том, из-за чего они поссорились. Оля сразу по­ няла это. Мама нервно дернула'плечом и вовсе отвернулась от папы. «Значит, папа был за, то, чтобы взять меня на берег Черного мо­ ря»,— подумала Оля, и ей захотелось выглянуть из-под стола, куда они попали, выйдя из виляющего хода, и сказать: — Не надо ссориться, я .здесь. Но, как разумная девочка, она сразу подумала о последствиях. Прежде всего, ни мама, ни папа не услышали бы ее голоса. А когда Оля вскарабкалась бы на стол или на колени отцу — тот, по своей близорукости, просто-напросто стряхнул бы ее, как не раз стря­ хивал разных букашек со своего костюма. 1 ' «Посмотри,— обратился бы он к маме.— Сколько их развелось на юге —- просто житья нет». Оля хорошо знала привычки отца. Раньше ей даже нравилось го­ няться вместе с ним за комаром, который, надоедливо зудя, не давал за­ снуть. ' , Но то было раньше. А теперь отец мог выгнать собственную дочь... Впервые, за все время с того момента, как уменьшилась, Оля пожа­ лела об этом и воскликнула: — Хочу стать большой! Она крикнула так громко и пронзительно, что Середкйн невольно заткнул уши. — Кто-то пищит...— сказал папа и посмотрел не под стол; откуда раздалось восклицанье, а на потолок.— Наверное, к нам залетел комар! — Сам ты комар! — обиделась Оля.— Не можешь узнать голос родной дочери! От ее разумности не осталось и следа. Забыв обо всем, она выбежа­ ла из-под стола и завопила что-то такое нечленораздельное, что даже Рыжик и Середкйн ничего не смогли понять. — Вот... Опять, пищит... недоуменно развел руками отец,— почему же я нигде не вижу комара? Надев очки, он внимательно стал осматривать стены. Потом шагнул к окошку, и его тапок остановился в каком-нибудь миллиметре от Оли. Не ожидая дальнейшего, Рыжик цепко схватил ее сзади и, несмотря на отчаянные протесты, уволок подальше под стол. — Пусти!..— вырывалась она.— Ведь это мой отец, а не твой Пу­ сти!.. ■ ' ' Но Рыжик и не подумал послушаться: