Сибирские огни, 1980, № 11
80 НИКИТА БОГОСЛОВСКИЙ ло голубизной синьки, была смешно прикрыта маленькой клетчатой кепочкой. Автор не знает, что видел Макар Сергеевич в своей полумечте-полу- дремоте, то ли вихрем проносилась перед ним вся его прошлая, бурная, нелепая, но прекрасная жизнь. Может быть, унылая, но провидчески- мудрая старческая фантазия рисовала ему смутные картины грядущих дней,—не знает, не знает Автор, что может присниться старому мастеру на палубе в погожий июньский день! Не знает, и не приставайте к нему с расспросами. До поры до времени!.. Доверчиво положив голову на супружеские колени, сладко спала, чуть посапывая, его верная Грета. Уголки рта обиженно опустились, бро ви были чуть сдвинуты, как будто- во сне ей сейчас предстояло сделать какой-то очень трудный перевод с малознакомого языка. И пока Питухов, плотоядно облизнувшись, открывает рот, чтобы громкой грубостью или дерзостью прервать покой двух милых безобид ных людей. Автор использует свое, доселе не применявшееся им право: сильно оттолкнувшись от балконных перил черноморского Небоскреба Творчества, он единым махом переносится ч.ерез реки, горы и долины и оказывается на палубе теплохода «Композитор Весельчак». Взяв твер дой загорелой рукой за шиворот своего безобразящего героя и крутанув несколько раз над головой, Автор выбрасывает его из повести через нуль- пространство куда-то в никуда, в четвертое измерение. Затем Автор, не слышно ступая, подходит к мирно спящему Макару Сергеевичу, опу скается перед ним на колени, осторожно берет его старую, бессильную во сне руку, почтительно, по-ученически целует ее и тихо говорит: — Спасибо тебе и прости! Спасибо за все добро, которое ты сделал людям, столько лет радуя их своим прекрасным талантом. И прости! Прости за то, что, может, невольно обидел тебя я своей, как мне каза лось, безобидной насмешкой, которая, очевидно, порой может больно по ранить чувствительные сердца. Но знай, дорогой Макар Сергеевич, Ав тор нежно любит тебя и тобой восхищается. И не даст в обиду этому пьяному дураку, поскольку тот целиком в его, Автора, власти! Отдыхай, друг мой, есть еще время до звонка на вторую смену.^А пока —прощай! Скоро опять увидимся, не дальше как на следующей странице! И легко погладив разрумянившуюся от спокойного сна Грету по светлым спутанным волосам, Автор поднимается с колен. Вспомнив о своих прямых обязанностях и с сожалением оторвав шись от идиллической картины, Автор подпрыгивает на пружинящих палубных досках и через мгновение уже сидит в дерматиновом кресле черноморского «люкса». У окна жадно поедает виноград «дамские паль чики» его опостылевший герой. — Ага, до четвертого измерения я тебя, видать, не добросил. Силен ки уже не те. Ну, да нет худа без добра! Что же мне с тобой теперь делать, несчастный? —в сердцах спрашивает у Питухова Автор. Питухов молчит —без написанного для него текста он не суще ствует. — Надоел ты мне смертельно,—сокрушается Автор,—Но, с другой стороны, надо же кончать повесть. Сейчас дам тебе текст. Скажешь его Казд'алевскому, раз уж рядом стоишь, разбудишь осторожно. И не сметь обижать старика. Он под моей защитой! Автор пишет несколько строк на блокнотном листке, протягивает Алексею. Тот вслух читает: — Простите, Макар Сергеевич, вы не знаете, где здесь гальюн? — Понял? —грозно спрашивает Автор,—Так вот прямо у него и спросишь. И веди теперь себя поприличнее, дело идет к- концу." Размяк
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2