Сибирские огни, 1980, № 11

66, НИКИТА БОГОСЛОВСКИЙ — Фа,—загудел тот в ответ глубоким басом, очень схожим со зву­ ком своего инструмента.—Фа большой тжтавы. Не может быть! — усомнился Орлеанский и склонился над пар­ титурой, проверяя ноты —Светофор Христофорович, вы здесь? — Тут я,—дрожащим голосом ответил из-за ширмы Суваев, не видя ничего для себя радостного в вопросе дирижера. Подойдите, пожалуйста, на минутку ко мне, надо выяснить ноты в шестой цифре. Обуянный дикарским страхом, смешанным со случайными остатка­ ми стыда, Светофор Христофорович, оправляя пожарный мундир, ста­ раясь сохранить внешнее достоинство, появился из-за ширмы и, как на казнь, прошествовал к дирижеру. Оркестранты, знающие во всех дета­ лях подноготную творческого метода Суваева, без всякого уважения на­ смешливо смотрели на него, язвительно улыбаясь. — Контрабандист не ту ноту взял,—уверенно заявил композитор, предварительно инструктированный Додиком, но с испугу перепутавший название инструмента. — Контрабасист здесь не играет,—невозмутимо ответил Орлеан­ ский.—У него пауза. — Нет, я хотел сказать контрапункт,—испуганно пробормотал не­ счастный Суваев.—Вон та дудка здоровая. Орлеанский, которому вся эта постыдная комедия начала надоедать, тихо и решительно сказал композитору: Милый друг, времени у нас мало. Зачем эта детская игра, кого вы хотите обмануть? Не только я, весь оркестр в курсе дела. Прекратите этот балаган, пощадите свои седины! Афония! — громко крикнул он. — Аиньки? — моментально отозвался тот из-за ширмы, — Быстро сюда! Встреченный приветственными возгласами и аплодисментами арти­ стов оркестра, Додик подбежал к Орлеанскому Через секунду ошибка была исправлена, и Орлеанский, перед тем, как продолжить репетицию, опять дружески обратился к Суваеву: — А вы, дорогой маэстро, не мучайтесь здесь в духоте, не волнуй­ тесь, идите отдохните. Мы тут с Додиком прекрасно справимся... А вы послушаете перед съемкой готовую фонограмму... На всякий пожарный случай! ...Питухов, стоя рядом с соратниками Ванйдия Штанишко, молча наблюдал за прихотливыми результатами симбиоза двух Муз. За всю репетицию так никто к нему ни разу и не обратился. Даже дирижер по ходу дела апеллировал по всем творческим вопросам только к Додику, звукооператору Клею и директору группы Муромцу. — Пишем! — властно приказал Орлеанский.—Прошу тишину в павильоне! Мотор!.. «Три стрельца», номер двенадцать, «Ариозо царе­ вича», дубль один... Начали!.. Оркестр сыграл небольшое вступление, и Кулаков, приблизившись вплотную к микрофону, помотал шеей, как бы желая освободиться от тугой меховой бабочки, и начал своим задушевным баритоном: «Как у нас при дворе есть чернавка одна, Среди думных бояр неприметна она...» Надо отметить, что пел он «с листа», по только что увиденным но­ там, но пел-правильно и хорошо. Профессионал, никуда не денешься!.. И когда Орлеанский в порыве вдохновения изготовился, чтобы властным жестом показать вступление медной группе в отыгрыше перед вторым куплетом, в звучание оркестра ворвались сухие одинокие хлопки. Дири­ жер возмущенно обернулся, музыканты нестройно замолкли, и только что появившийся в павильоне инспектор стал рядом с Орлеанским на