Сибирские огни, 1980, № 11

с о б ра тн о й с то ро ны луны 39 ЛЮБОВЬ ВЛАДИМИРОВНА. Такой мне уже не найти. АРКАДИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ. Ерунда! Говорю тебе, к счастью. Ну, я пойду к себе. Учти, начинаю подготовку к операции «Весенний Крым». Уходит. Л ю б о в ь В л а д и м и р о в н а начинает расставлять посуду на столе. Входит Ри т а . РИТА. Пришла вам помогать — не прогоните? Все разбрелись, а вы тут одна... ЛЮБОВЬ ВЛАДИМИРОВНА. Спасибо, что пришла. Некоторое время обе молча накрывают стол. Неожиданно Л ю б о в ь В л а д и м и ­ р о в н а садится в кресло. РИТА. Вам нехорошо? ЛЮБОВЬ ВЛАДИМИРОВНА. Немного голова закружилась. Сей­ час пройдет. РИТА. Вы посидите, а я все сделаю. Я быстро. ЛЮБОВЬ ВЛАДИМИРОВНА. Нет, нет, давай вместе. Мне надо двигаться, что-то делать. Встает, идет к буфету, достает посуду, ставит на стол. Р и т а хочет спросить, но реша- • ется не сразу. РИТА. Простите, Любовь Владимировна, что-то случилось? Я по­ нимаю, не имею права спрашивать... ЛЮБОВЬ ВЛАДИМИРОВНА. Знаешь, Рита, трудно, оказывается, возвращаться к старому: болит по-прежнему, даже острей... РИТА. А у меня не так. Если отболело — то умерло, и ничего не ос­ тается. Одна пустота. Ничего не хочется, ничего не надо и жить не хо­ чется. Я боюсь этой пустоты больше, чем любой боли. ( Неожиданно.) Мне страшно. Я причиняю такую боль человеку, который меня любит. Что мне делать — научите... ЛЮБОВЬ ВЛАДИМИРОВНА. А ты уже решила. РИТА. Я долго боролась, но больше не могу. Я очень люблю Кешу/ но хорошо ли ему будет со мной? Ведь я самая обыкновенная. Простая лаборантка. Даже студенткой быть не пришлось. У меня только и есть, что любовь к нему, а еще мама и братишка в седьмом классе. Ночами не сплю — все думаю... Если все будет не так и опять придет эта пустота, я не выдержу. ' ЛЮБОВЬ ВЛАДИМИРОВНА. Вот ты какая... А с виду — не под­ ступись. Кеша тебя любит, очень любит. РИТА. Это правда? Правда? Вы не утешаете меня? ЛЮБОВЬ ВЛАДИМИРОВНА. Правда. Ты и сама знаешь. Только боишься верить. А ты не бойся, поверь. РИТА. Я верю, но не надолго. Когда очень хорошо, появляется мысль: а почему мне такое? За что? А вдруг все оборвется? Что тогда? Так и караулит меня эта мысль. И — Сергей. Он всегда будет стоять между нами. ЛЮБОВЬ ВЛАДИМИРОВНА (задумчиво). Наверно, это и есть счастье. Вот такое оно, наверно, и бывает. Пугливое, тревожное. РИТА. Спасибо вам, Любовь Владимировна, вы как камень с меня сняли. Вы удивительная женщина! Сколько в вас силы! ЛЮБОВЬ ВЛАДИМИРОВНА. Силы? Никогда еще так я не боя­ лась, даже не могу сказать —чего. Сама не знаю. Просто боюсь... РИТА. Вы? Боитесь? Поделитесь, Любовь Владимировна, вам ста­ нет легче. Я знаю, бывает, когда надо рассказать. ЛЮБОВЬ ВЛАДИМИРОВНА. Была такая полоса в моей жизни, когда казалось —все кончено. Ведь самое страшное —потерять веру в людей. В какой-то момент со мной это произошло. Хотя все равно до