Сибирские огни, 1980, № 11

26 СОЛОМОН СМОЛЯНИЦКИй ЛЮБОВЬ ВЛАДИМИРОВНА. Правда, ничего? КЕША. Клянусь бородой аллаха. А ты о чем подумала? ЛЮБОВЬ ВЛАДИМИРОВНА. Видишь ли, Кеша, я давно хотела поговорить с тобой, да все как-то не получается. КЕША. Отчего же? Я открыт, демократичен, доступен. ЛЮБОВЬ ВЛАДИМИРОВНА. Пожалуй, даже слишком. Меня как раз и тревожит эта твоя сверхдоступносгь. Беспрерывные' компании, твои товарищи... КЕША. Не забудь про курящих девиц... ЛЮБОВЬ ВЛАДИМИРОВНА. И потом —я давно не видала тебя с книгой, одного. Ведь так ты ничего не сумеешь сделать, только растран­ жиришь себя. КЕША. Не беспокойся, мама,—сумею. Разве ты не знаешь, что меня пригласили на работу сразу три театра? А, может быть, ты забыла, что я снялся в двух фильмах в главных ролях? ЛЮБОВЬ ВЛАДИМИРОВНА. Я не забыла, Кеша. Да ведь мода-то проходит—и довольно быстро. И тогда тебе все равно придется заду­ маться —и над своей работой, и своей жизнью. КЕША. Ух как страшно! Да в том-то и дело, что забота и внимание к нам, творческой молодежи, могут пройти. Надо спешить, мама, спе­ шить, пока нас пестуют, холят, берегут. А ты —задуматься. Успею еще. Когда выйду на пенсию—тогда и задумаюсь. ЛЮБОВЬ ВЛАДИМИРОВНА. Смотри, Кеша, в жизни не всегда удается отшутиться. КЕША. Ну хорошо. Допустим, я понял, что так жить дальше нель­ зя. И начал новую жизнь. «Вы мне предлагаете главную роль? Я ее не­ достоин, я еще очень мало работал». «Хотите, чтобы я снялся в кино? Нет, нет, ни в коем случае. Это меня отвлечет от моей работы в театре». Раз так отвечу, два, д потом и предлагать не будут. Ну а я буду рабо­ тать, овладевать мастерством, комплексовать по каждому поводу и очень скоро внушу себе и другим, что ждать от меня нечего. Не исклю­ чено, что к сорока годам мне дадут сыграть юного-преюного Тибальда, чтобы я мог умереть еще в первом акте. А то и не дадут. Так-то, мама. Что же ты молчишь? , ЛЮБОВЬ ВЛАДИМИРОВНА. Стараюсь понять. КЕША. Разве я говорил не ясно? Эх, мама, мама, ты о другом по­ думай. На дворе семидесятые годы. Семидесятые! Пойми, настало время деловых людей. Деловых, энергичных! И надо успевать, успевать! Дают роль —бери. Не дают —все равно бери! Упустишь —не наверстаешь. Раздумывать некогда. Пока будешь думать —спихнут с беговой дорож­ ки. И останешься ты на мели, без дела. ЛЮБОВЬ ВЛАДИМИРОВНА. Мы тоже думали о деле. Но как-то по-другому. КЕША. Оно и видно. Вот ты, мама, вкалываешь тридцать лет в од­ ной больнице. Сколько раз среди ночи тебя поднимали, скольким людям жизнь спасла, а что ты имеешь, чем отмечена? Уважение больных и медперсонала, нянечек да сестричек? ЛЮБОВЬ ВЛАДИМИРОВНА. Уважение —это не так мало, Кеша Когда-нибудь поймешь. А о наградах говорить не стоит. Есть люди... КЕША. Вот, вот! Не стоит! В этом ты вся, мама. А по-моему, стоит. К чему ханжить. И о наградах, и обо всем прочем. Ну, ну, мамочка, ты чего! (Обнимая ее.) Не расстраивайся, не такой уж я черт с рогами, пра­ во слово! Я—молодой, могу исправиться. ЛЮБОВЬ ВЛАДИМИРОВНА. Ох, Кешка, Кешка! Неужто так совсем ничего и не шевельнулось в тебе? КЕША. Ну, допустим, шевельнулось. Я почувствовал. Но почувству­ ют ли они?