Сибирские огни, 1980, № 11

186 ВЛ. ШАПОШНИКОВ отечественной истории. Но впервые заро­ дилась эта мысль именно у Пьера, когда он лежал на диване, вспоминая подробности своей дуэли с Долоховым и предаваясь тя­ гостным раздумьям... Вот что такое всего одна психологическая подробность, подме­ ченная гением и сообщенная читателю в самый неожиданный момент. Однажды М. Зощенко обронил такую фразу: «...вместе с Пушкиным погибла та настоящая народная линия в русской лите­ ратуре, которая была начата с таким уди­ вительным блеском и которая (во второй половине прошлого столетия) была заме­ нена психологической прозой, чуждой, в сущности, духу нашего народа». Великолепное заблуждение — иначе и не скажешь! Потому что знаменитый сатирик, сам того не ведая, в одной фразе опреде­ лил главное достижение русского реализ­ ма. Потому что именно своим психологиз­ мом русская литература и потрясла евро­ пейского читателя, когда в 60—80 годы прошлого века он познакомился с произ­ ведениями Толстого и Достоевского. Не случайно эти два гения стали признанными учителями всех пишущих, оказали громад­ ное влияние на весь мировой литератур­ ный процесс. 2. «ПРАВДИВОСТЬ ДЕТАЛЕЙ» «Реализм предполагает, помимо правди­ вости деталей, изображение типических ха­ рактеров в типических обстоятельствах» (Ф . Энгельс). В этих словах одного из основоположни­ ков научного коммунизма точно подмече­ на и исключительно четко сформулирована самая главная, коренная особенность реа­ листического искусства. Но при этом Эн­ гельс не забывает упомянуть и о «правди­ вости деталей» — тоже как об одной из черт реализма. И действительно, реализм отличается от всех других методов прежде всего тем, что здесь правдивые детали (подробности в описании обстановки, одеж­ ды, внешности героя и проч.) не просто желательны, но обязательны. Потому что без э<гих подробностей автор не в состоя­ нии будет решить той главной задачи, ко­ торую ставит •перед ним реалистический метод— не сумеет создать яркие, много­ гранные типические характеры. В самом де­ ле, разве имели бы мы эту великолепную галерею помещиков-крепостников, если бы Гоголь пренебрег такими «мелочами», как описание их усадеб, жилищ, одежд, блюд, которые они едят? Разве Плюшкин пред­ стал бы во всей своей омерзительности, ес­ ли бы Гоголь не живописал с такой тща­ тельностью кучу хлама посреди его ком­ наты?.. Можно привести очень много примеров, когда писатель-реалист с помощью одной- двух деталей создает целую картину либо раскрывает самое существо характера того или иного героя. «Обломов всегда ходил дома без галсту­ ка и без жилета, потому что любил простор и приволье. Туфли на нем были длинные, мягкйе и широкие; когда он, не глядя, опускал ноги с постели на пол, то непре­ менно попадал в них сразу» (Гончаров). «Свежий, розовый гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и при­ чесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка, вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта» (Л. Толстой). О том, как был найден «крупный план» Именно такие вот точные, емкие детали и делают реалистические произведения очень доступными, легко читаемыми. Ибо, читая их, мы не просто узнаем о каких-то людях, каких-то событиях, но как бы сами находимся рядом с героями, видим их с близкого расстояния. Эффект присутствия— вот что еще отличает реалистические про­ изведения от произведений всех иных ли­ тературных направлений. Но достигнут был этот эффект тоже да­ леко не сразу. И здесь тоже можно обо­ значить определенные вехи, проследить, как постепенно, шаг за шагом писатели ов­ ладевали искусством отбора деталей, учи­ лись находить такие подробности, с помо­ щью которых описание сразу становится зримым, объемным, красочным. Ю. Олеша в своей книге «Ни дня без строчки» делится одним очень интересным наблюдением: «У Пушкина есть строки, которые кажут­ ся нам непостижимыми для поэта той эпохи. Когда сюда, на этот гордый гроО Придете кудри наклонять и плакать... «Кудри наклонять» — это результат обо­ стренного приглядывания к вещи, не свой­ ственного поэтам тех времен. Это слишком «крупный план» для тогдашнего поэтиче­ ского мышления, умевшего создавать мощ­ ные образы, но все же не без оттенка ри­ торики — «и звезда с звездою говорит». Не есть ли это воспоминание о портретах Брюллова — «кудри наклонять»? Или пере­ дача того мгновенного впечатления, кото­ рое получил поэт, посмотрев на жену, ко­ торую знали мы в кудрях? Во всяком слу­ чае, это шаг поэта в иную, более позднюю поэтику. Ничего не было бы удивительного, если бы кто-либо, дфке и знающий поэ­ зию, стал бы не соглашаться с тем, что эти два стиха именно Пушкина. Что вы! Это какой-то новый поэт! Блок?» Ю. Олеша очень верно определил то, к чему стремились (зачастую, быть может, даже бессознательно) многие писатели- реалисты — к поиску «крупного плана», Потому что это очень важно— приблизить к читателю в нужный момент лицо героя либо какой-то предмет, дать возможность рассмотреть изображаемый объект, что на­ зывается, с расстояния вытянутой руки. Представьте себе, что вы сидите в зритель­ ном зале и смотрите фильм, где все снято /