Сибирские огни, 1980, № 11

Владимир Ш апош ников Г 1 ВЕЛИКИЕ ЛИТЕРАТУРНЫЕ ОТКРЫТИЯ 1. «ДИАЛЕКТИКА ДУШИ» В 1855-56 годах в журнале «Современ­ ник» появились один за другим три «Сева­ стопольских рассказа». Автором их был мало кому знакомый молодой прапорщик, граф Л. Толстой. Рассказы сразу привлекли к себе внима­ ние читателей и критики. Россия вела в те годы тяжелую, изнурительную войну с объ­ единенными силами Англии, Франции, Ита­ лии и Турции, и рассказы молодого офице­ ра воспринимались как своеобразный художественный репортаж, как бесприст­ растное свидетельство очевидца и участни­ ка трагических событий, развернувшихся на Крымском полуострове. Рассказы о герои­ ческой обороне Севастополя потрясли чи­ тателей своей беспощадной правдой. По­ вествуя о стойкости и мужестве русского солдата, они в то же время показывали страшную изнанку войны. Война, по словам самого Толстого, представала здесь не в виде красивого зрелища с «музыкой и ба­ рабанным боем, с развевающимися знаме­ нами и гарцующими генералами, а в ее на­ стоящем выражении — в крови, в страда­ ниях, в смерти». Уже само по себе такое изображение войны было событием в литературе, насто­ ящим художественным открытием. Однако «Севастопольские рассказы» Толстого дали мировой литературе еще одно открытие. Впрочем, тут нам сразу же придется обра­ титься к первоисточнику и привести боль­ шой отрывок из второго рассказа — «Сева­ стополь в мае». Там есть такой эпизод: двое офицеров идут по пустырю, и вдруг невда­ леке от них падает бомба. «Ложись! — крикнул чей-то испуганный голос. Михайлов упал на живот. Праскухин не­ вольно согнулся до самой земли и зажму­ рился; он слышал только, как бомба где-то очень близко шлепнулась на твердую зем­ лю. Прошла секунда, показавшаяся ча­ сом,— бомбу не рвало. Праскухин испугал, ся, не напрасно ли он струсил,— может быть, бомба упала далеко и ему только ка­ залось, что трубка шипит тут же. Он открыл глаза и с самолюбивым удовольствием увидал, что Михайлов, которому он должен двенадцать рублей с полтиной, гораздо ни­ же и около самых ног его, неподвижно, прижавшись к нему, лежал на брюхе. Но тут же глаза его на мгновение встретились с светящейся трубкой, в аршине от него, крутившейся бомбы. Уж ас— холодный, исключающий все дру­ гие мысли и чувства ужас — объял все су­ щество его; он закрыл лицо руками и упал на камни. Прошла еще секунда — секунда, в кото­ рую целый мир чувств, мыслей, надежд, воспоминаний промелькнул в его вообра­ жении. «Кого убьет — меня или Михайлова? Или обоих вместе? А коли меня, то куда? В го­ лову, так все кончено; а ежели в ногу, то отрежут, и я попрошу, чтобы непременно с хлороформом,— и я могу еще жив ос­ таться. А может быть, одного Михайлова убьет, тогда я буду рассказывать, как мы рядом шли, его убило и меня кровью за­ брызгало. Нет, ко мне ближе — меня». Тут он вспомнил про двенадцать рублей, которые был должен Михайлову, вспомнил еще про один долг в Петербурге, который давно надо было заплатить; цыганский мо­ тив, который он пел вечером, пришел ему в голову; женщина, которую он любил, явилась ему в воображении, в чепце с ма­ линовыми лентами; человек, которым он был оскорблен пять лет тому назад и ко­ торому не отплатил за оскорбление, вспом­ нился ему, хотя вместе, нераздельно с эти