Сибирские огни, 1980, № 11

ФИРМЕННЫЙ СЦЕНАРИСТ 155 с присвистом звуки. Это страшно слышать. Но так бьется сердце этого человека. Он спит, а сердце его ведет изнурительную, отчаянную борьбу с подступающей смер­ тью. Мы почти физически чувствуем, как ему трудно, с какими муками проталкивает оно кровь по жилам, но оно не остановит­ ся, это сердце, пока не исчерпает всех сво­ их сил, оно умрет геройски, умрет на по­ сту... Аппарат медленно движется по лицам спящих, ненадолго задерживаясь на каж­ дом, и тишину тускло озаренной палаты наполняет скорбная и величавая симфония больных сердец. Они стучат то вяло, судо­ рожно, взахлеб, то глухо и надрывно, слов­ но перекатывая тяжелые камни, то со сто­ нами, клокотаньем, всхлипами. Они борют­ ся в ночной тишине. Они будут бороться до конца». Не все безупречно в этом отрывке. Не представляю, например, каким образом в документальном фильме можно достовер­ но снять героя в то время, как тот спит до­ ма в своей постели. Но обратите внимание на оригинальную к и н е м а т о г р а ф и ч е с к у ю и д е ю . Надо же додуматься — в фильме о хирур­ ге, исцеляющем больные сердца, заставить эти сердца без слов рассказывать о себе! Позднее я встречался с подобным драма­ тургическим приемом в других фильмах. Но то было позднее и не столь органично. В документальных сценариях В. Черных неподдельное чувство удивительным обра­ зом сочетается с точно продуманным и взвешенным приемом. Хорошо это про­ слеживается на примере сценарного за­ мысла фильма «Здравствуй, миллионер!» «...Вот мы и дождались этого дня, мой город! Кто бы подумал, что он наступит так скоро? Ведь я лишь на двадцать лет моложе тебя... Мы прожили вместе полве­ ка, моя судьба неотделима от твоей. Мы по-братски делили все трудности и трево­ ги, горести и радости. Нам приходилось иногда нелегко, но бы­ вало и хорошо. Всякое бывало... И сегодня, когда родился твой миллионный житель, когда ты стал первым на сибирской земле городом-миллионером, я хочу рассказать о тебе людям — я, твой сын и старожил, про­ стой кинооператор...» Что и говорить, удачная это была мысль— превратить фильм в репортаж от первого лица, причем — от лица человека не приду­ манного, а имеющего моральное и профес­ сиональное право рассказать о своем горо­ де с помощью кинокамеры. Прочитав сце­ нарий «Здравствуй, миллионер!», коренной новосибирец Всеволод Михайлович Сушке- вич получил не только инструкцию — где, что и как снимать, но и проникся той автор­ ской взволнованностью, которой в сцена­ рии дышала каждая строка. Человек сокровенных эмоций, В. Черных не стесняется проявлять их в патетическом настрое своих документальных сценариев. Но это лишь одна сторона его натуры и мастерства. Человек пытливой мысли, В. Черных с удовольствием предается четким логиче­ ским построениям, когда пишет сценарии фильмов технико-пропагандистских. И это — другая сторона его натуры и мастерства. Ему нравится умело спрессовывать со­ держание нескольких книжных томов в толковый прозрачный десятиминутный рас­ сказ. — Володя,— как-то спросил я его,— вот когда соорудят в Новосибирске новую сту­ дию и станет она выпускать кроме до­ кументальных еще и научно-популяр­ ные фильмы, ты какие предпочтешь как автор? — Пожалуй, научные,— ответил он.— Я и сейчас, представь себе, получаю большое удовольствие, когда пишу сценарий по за­ казу отрасли или ведомства. Во-первых, ма­ тематическая красота доказательств — это ведь тоже искусствр. А во-вторых, тут я наверняка знаю: мой фильм принесет кон­ кретную пользу, по нему будут учить лю­ дей. Значит, своей работой я помогаю что-то изменить к лучшему в этой жизни, Один фронтовик десять лет без устали убеждал Госкино создать документальный фильм о своем умершем друге. И убедил. Тот друг был и в самом деле человек не­ обыкновенный. Всегда и во всем — первый. И двигало им отнюдь не тщеславие, а обо­ стренное чувство долга. В глубинном си­ бирском селе, презрев кулацкую озлоб­ ленность, он первым вступил в пионеры, первым был принят в комсомол; потом стал первым (в смысле — лучшим) учеником школы; первым солдатом, когда пошел в армию; в боях на Халхин-Голе первым ки­ дался в атаку. Однажды семь японцев бук­ вально подняли его на штыки, но он, уже пронзенный, там, над их головами, вознес гранату и потому остался в живых. Во вре­ мя Великой Отечественной войны, будучи подполковником, он первый ворвался в Кенигсберг и получил Золотую Звезду Ге­ роя Советского Союза. После войны, прой­ дя по Красной площади на параде Победы, он вернулся в свою Верх-Тарку, стал учите­ лем, директором- школы, окончил учитель­ ский институт, вывел школу в передовые и, уже умирая от хворей, нажитых на войне, блестяще завершил учебу во втором своем институте — педагогическом. Вот какой это был человек. Приехав в Верх-Тарку собирать материал для сценария о Михаиле Евдокимовиче Волкове, В. Черных обнаружил, что при­ жизненная скромность героя обернулась после смерти небрежением к его памяти. На сельском кладбище сценарист нашел лишь простенький деревянный обелиск, на котором и буквы-то у'надписи поистерлись. Нет, сказал себе Черных, так не пойдет. Нужно сделать настоящий памятник и по­ ставить его на площади, где находится шко­ ла, и пусть там принимают октябрят в пио­ неры, а пионеров в комсомол, и пусть но­ вые поколения верх-тарцев всегда гордятся своим земляком.