Сибирские огни, 1980, № 11

114 БОРИС УКАЧИН тологом, прежде всего вставишь мне золотые зубы, как учителю своему и наставнику!» — и смеется, радуется чему-то. Маша умолкла. Десятки мыслей и чувств переплетались во мне. Маша поняла это по-своему. — Что же мне теперь делать?..—пробормотала она.—Ирина Серге­ евна, честное слово, я не нарочно — как можно так думать? Вы-то хоть не думайте, Ирина Сергеевна! — Надо было в рентгеновский кабинет послать, снимок сделать — Я и хотела. Только напрасно. Картина-то ясная, свищ на десне. Я же и видела, что пятый. А почему на четвертый наложила щипцы — сама не могу понять... Вся натянутая была, как в Салдяре. То есть я и была все время в Салдяре. Боцман рядом — и все рядом... Удалила, смотрю — корень белый, крепкий, как Боцман! Бросила в лоточек — он слышал. Минутку, говорю, еще посидите. И тащу больной зуб. Он ска­ зать ничего не может, глаза вылупил,—представляете? А я стараюсь не видеть, только бы сделать как надо... Если он завтра опять придет, я... Почему я сейчас-то боюсь его, Ирина Сергеевна? Что же будет теперь? Я прошу вас... может быть, вы поймете... Вы верите мне, Ирина Серге­ евна? В глазах у Маши недоумение и страх перед тем, что случилось. — Хорошо, Мария Одуевна, идите, подумаем, что с вами делать. Она вышла из кабинета с той же неловкостью, что и вошла. А я еще долго перебирала в уме услышанное. Есть ли в наш бурный век профес­ сия важнее, чем педагог, воспитатель? Хороший учитель значит в жизни не меньше отца и матери, в общем — семьи. Какие же трудные годы пе­ решагнули мы, если приходилось прибегать к помощи боцманов? Но ведь он-то и сейчас «в системе»?.. На другой день деликатный стук в мой кабинет раздался ровно в семнадцать тридцать. Вот она — дисциплина! Вчерашние отеки заметно опали на лице Машиного пациента. Это позволяло ему держаться с еще большим достоинством. Из расстегну­ того ворота белоснежной рубашки по-прежнему выглядывала тельняшка. — Ну, как, Ирина Сергеевна, разобрались? Выяснили, на каком ос­ новании врач так дерзко поступила со мной? — Еще бы, конечно, выяснили! — сказала я с подъемом и даже ве­ село — так отчетливо мне представилось, как попала Маша вчера в свое детство, словно в гости съездила... Но я тут же спохватилась и со всей деловитостью и строгостью человека науки, недоступной простым смерт­ ным, объяснила: — Мы очень внимательно отнеслись к вашему заявлению, я вызва­ ла доктора Арову, беседовала с медперсоналом, проверила факты. Фак­ ты таковы, Эрмен Эрменович: на корне второго зуба образовалась киста, удалять было необходимо. Врач не могла вас предупредить. Она из са­ мых гуманных побуждений, понимаете, так сказать, дремлющая инфек­ ция... Это случается. Тот, который болел,—там был свищ на десне... Он показал... несколько спутал картину...—Я говорила и говорила, точно боялась остановиться. Лицо его все более свирепело. И вдруг я вспомнила и, изо всех сил улыбаясь, докончила: — По давнишнему вашему уговору, Мария Одуевна вставит вам вместо удаленных зубов золотые! Ну что я еще могла сказать? Улыбаюсь, а сама жду, чем разразит­ ся Боцман,—с неприятным ознобом жду,—так, наверное, начиналось у Маши.