Сибирские огни, 1980, № 10

ИНТЕРЕСНОЕ КИНО 51 Так как самолет сильно опоздал, времени оставалось в обрез, и наш дорогой гость вместе с Сережей буквально на минутку заехал в гости­ ницу, чтобы переодеться и сразу же отправиться на творческую встречу сюда, во Дворец. Пьер быстренько распаковал чемодан и вдруг выдал по-русски зна­ менитое лаконичное ругательство —первая фраза, которую он выучил, снимаясь у Желудкевича. Затем перешел на родной французский: — Так я и знал! В спешке Сюзанна не уложила мой черный пиджак! Брюки здесь, а пиджак в Париже, висит на стуле в спальне. Каждый раз то же самое! Желудкевич пытался уговорить своего друга ехать на встречу в до­ рожном виде, в сером пуловере и заношенных джинсах, но француз, привыкший к строгому параду торжественных премьер, отказался наотрез. — Есть еще выход,—предложил Желудкевич.—Я быстро съезжу домой и привезу тебе мой черный пиджак. Между прочим, по материалу вполне подойдет к твоим брюкам. И шит тоже в Париже... Наш друг Сергей любит слегка пофорсить. Пьер, как мы, впо­ следствии с ним работавшие, убедились, парень пунктуальный, взмо­ лился: — Только поскорей, ради бога, осталбсь всего полчаса до начала! Ровно через двадцать минут Желудкевич вернулся в гостиницу со своим черным пиджаком и торжественно надел его на нервничающего гостя. Пиджак пришелся впору, но только рукава оказались крайне ко­ роткими, чуть не до локтя. — А, черт с ним, сойдет и так! Прекрасный пиджак! —говорит Пьер, и они оба отправляются на премьеру. Когда французского гостя объявили и он появился на сцене, весь зал ахнул и загудел, настолько странно выглядела зарубежная знаме­ нитость. А наша публика, вы знаете, всякого насмотрелась. Но предсе­ дательствующий на вечере Сережа Желудкевич объяснил публике, что это самый последний крик парижской моды, и, посмеиваясь в кулак, пре­ доставил слово гостю. В общем, встреча прошла прекрасно, фильм понравился, и растро­ ганный француз в этот же вечер отбыл в Ленинград, предварительно вернув Сергею одолженный пиджак. А наутро и сам Желудкевич уехал в трехмесячную экспедицию снимать свою, впоследствии печально-зна­ менитую «Стриптиху», и этот забавный эпизод с пиджаком совершенно изгладился из его памяти. Но вот в конце декабря Желудкевич с трудом "освобождается на три дня и прилетает домой, чтобы встретить Новый год с Нюсей, своей же­ ной, недавно вернувшейся с балетных гастролей и полгода не видевшей мужа. За час до начала новогоднего вечера здесь, во Дворце, наш ува­ жаемый мэтр, весело насвистывая лейтмотив из «Стриптихи», одевался перед зеркалом в спальне. Входит Нюся и торжественно объявляет: — Сейчас будет сюрприз! Она приказывает Сергею зажмуриться и что-то на него надевает. И когда супруг открывает глаза и смотрит на себя в зеркало, то обом­ левает. На нем красуется его любимый черный пиджак, но с укорочен­ ными по локоть рукавами. И как сквозь сон, как он мне потом рассказы­ вал, слышит радостные и возбужденные слова любящей супруги: — Это, милый, наиновейшая парижская мода! Когда я вернулась с гастролей, подруги мне про нее рассказали. Они видели нашего дру­ жочка Пьера во Дворце точно в таком же пиджаке. И ты сам еще под­ твердил, что это «последний крик». И вот я укоротила тебе рукава, чтобы ты выглядел элегантным, красивым и современным. Поблагодари же свою находчивую женушку. Что ты так на меня смотришь?..