Сибирские огни, 1980, № 10

ИНТЕРЕСНОЕ КИНО 45 читателю на истинных виновников печального происшествия с этим фильмом. Директор студии тов. Ламанческнй, пользуясь моей неопытностью, беззащитностью и слабым характером, насильно навязал мне халтур­ ный, низкопробный сценарий. Я неоднократно отказывался от этой ра­ боты, но под давлением снял фильм, стараясь на ходу дела дотянуть и дожать сценарий, очистив его от слояесной шелухи и драматургическо­ го мусора. Несмотря на то. что сценарист и директор давили и жали на меня, мне удалось создать интересное, новаторское произведение, не имеющее успеха у зрителей исключительно благодаря халтурному сце­ нарию, плохой игре актеров, невыразительной работе оператора и пошлой музыке. Режиссер Аркадий Д о ц е н т к о». — М-да, вот так история,—недовольно пробормотал Ламанче- ский, закончив чтение.—Надо как-то с честью выходить из положения. Придвинув к себе лист меловой бумаги с маркой студии, Димитрий Кондратьевич начал писать, нервно покусывая шариковую ручку: «Глубокоуважаемый тов. Редактор! Полностью присоединяюсь к оценке фильма «Девушка с дедуш­ кой», данной на страницах Вашей газеты. В своем письме я хочу ука­ зать на конкретных виновников...». — Простите, Димитрий Кондратьевич,—перебила его вошедшая, как обычно без стука, секретарша Зина,—Половина десятого. Надо начинать прием, уже многие ожидают. И потом,—она кивнула в сторо­ ну полированного ящичка,—ему пора гулять. — Ах да, верно! —спохватился Ламанческнй.—Через три минуты буду готов! Отложив в сторону незаконченное письмо, он открыл маленьким ключиком шкатулку и выпустил омара на волю. Тот некоторое время поползал по сукну письменного стола, отдаленно напоминавшему ему своим цветом родные средиземноморские заросли, а затем схватил обеими клешнями незаконченное директором письмо в редакцию и с треском разорвал его пополам, после чего неподвижно притаился в те­ ни настольного календаря. «А может, животное и право? —подумал Ламанческий.—Не надо этих постыдных писем. Лучше-ка я...». Он не успел додумать —в кабинете открылась дверь и на пороге появился худой, со всклоченными кудрями на маленькой грушевидной головке Венедикт Шагренев-Кожин, один из операторов «Кинофильма». — А, Венедикт Бенедиктович, дорогой мой! Доброго здоровьишка! Заходите, садитесь. Рад, бесконечно рад! —встав навстречу посетителю, обрадованно заговорил Ламанческий,—Какие творческие планы? — Димитрий Кондратьевич! Товарищ директор! —глухим голо­ сом взволнованно заговорил Шагренев-Кожин, прижимая обе руки к сердцу.—Я пришел к вам как человек к человеку. В ваших руках моя дальнейшая судьба. Я хочу снимать картину! — О чем разговор! —радостно воскликнул Ламанческий.—Вы, как один из наших корифеев-операторов... — Да нет, вы меня не поняли,—перебил его Шагренев-Кожин.—Я хочу ПОСТАВИТЬ картину. Говоря откровенно, я никогда не любил свою профессию. Объективы там, контражуры разные, панорамы —это все не для моей мятущейся души. Вот режиссура—это да! Отдать всего