Сибирские огни, 1980, № 10

ИНТЕРЕСНОЕ КИНО витость режиссера позволила ему создать волнительные картины слав­ ного прошлого Руси. Как говорится, хочете вы или не хочете! Произнеся этот яркий монолог, редактор прочитал по бумажке: «У меня все» — и сел, победно оглядывая собравшихся. * — Кто следующий? — спросил Сильвестров. Воцарилось тягостное молчание. Выступать, собственно, было почти некому, гак как весь остальной сегодняшний худсовет состоял на 95% из работников группы «Три стрельца», а все приглашенные члены, как обычно, не явились, поскольку совет работал на общественных началах. Исключением являлся только режиссер Препоганов из объединения «Мо­ лодость», аккуратно посещающий все заседания худсоветов всех объ­ единений и так же аккуратно смешивающий с грязью любой обсуждае­ мый фильм, даже из числа тех, что впоследствии собирали полные кино­ залы и получали высокие награды на многочисленных фестивалях. Нарцисс Наркисович Препоганов был режиссером-пауком. Подобно этому хищному насекомому, притаившемуся в темном уголке и присталь­ но наблюдающему за беспечными полетами легкомысленной мухи с тем, чтобы молниеносно схватить беднягу и запеленать ее в липкие те­ нета, режиссер Препоганов долгие месяцы аккуратно посещал все теат­ ральные премьеры, внимательно прочитывал театральные рецензии и, наконец, единым безошибочным броском выхватывал самую жир­ ную добычу — лучшую пьесу сезона и в кабинетной тиши вы­ сасывал из нее все соки для своего очередного опуса. Фильм, поставленный Препогановым по пьесе-жертве, был всегда несравненно хуже спектакля, хотя режиссер-паук, рабски копируя все, даже малейшие детали театральной постановки, и приглашая сниматься тех же, что и в театре, актеров, неизменно получал высшие оценки при сдаче фильма начальству. Обиженные драматурги, режиссеры и директо­ ра театров пытались, было, жаловаться, но Нарцисс Наркисович бук­ вально в течение нескольких часов заваливал редакции газет и журна­ лов, а также все высокие инстанции таким чудовищным количеством ранее заготовленных опровержений, оправданий и контробвинений, что, несмотря на уверенность жалобщиков и правомерность их претензий, они, махнув рукой на похищенные режиссерские находки, испорченную репутацию драматурга и предстоящую горькую участь на театральных сценах преждевременно экранизированной пьесы, испуганно отступали... Н. Н. Препоганов молча поставил на председательский стол порта­ тивный магнитофон «Грундиг», включил его и молча же сел рядом, вы­ пятив паучье брюшко и уставившись на Сильвестрова неподвижным пустым взглядом. — Смотрел материал,—услышали присутствующие скрипучий и сиплый голос Препоганова, искаженный вдобавок плохой пленкой и не­ качественной записью,—Впечатление ужасное. Смысла нет. Идеи тоже. Сюжет отсутствует.. Герой бледен. Героиня тоже. Операторский брак. Режиссерская халтура. Образы смазаны. Декорации плохи. Полная ка­ тастрофа. План завален. Картину закрыть. Режиссера уволить. Дирек­ тора судить. Катар горла. Нельзя говорить. Врач запретил. Выступление записано. После просмотра. Вчера мог. Сегодня молчу.—-И вдруг аппа­ рат запел голосом Кола Вельды под большой оркестр «Увезу тебя я в тундру», после чего спокойный женский голос сказал: «Передаем про­ гноз погоды на завтра. В районах Западной Сибири...» —и магнитофон, щелкнув автоматом, остановился. В периоды простоя и выбора новой жертвы режиссер-паук был ярым общественником. Никакого катара у него не было, а были феноменаль­ ная лень и нежелание мыслить. «Стрельцов» он не видел, поскольку вообще никогда не смотрел чужих фильмов, а только участвовал в их обсуждении.