Сибирские огни, 1980, № 10

34 НИКИТА БОГОСЛОВСКИЙ нитель по приносу и уносу». Честно исполняя эту свою единственную ра­ боту, он самолично приносил в кабинеты директоров объединений, а по­ том относил обратно в специальную кладовую стулья и кресла, необхо­ димые для размещения многочисленных членов многочисленных худсоветов. Это требовало больших затрат физической силы и немало времени — заседали ежедневно с утра до вечера. В начале пятого нехотя стали собираться члены худсовета, безро­ потно ожидая как обычно запаздывающее начальство. В пять с мину­ тами появился наконец Напыщенко, с сожалением покинув родной дом, где осталась недоделанной детская табуретка для его младшенькой, На­ таши. — Мы собрались сегодня, друзья,—привычно начал Максим Федо­ рович,—чтобы обсудить просмотренный вчера черновой материал филь­ ма «Три стрельца». Если уважаемые члены совета позволят, мне хоте­ лось бы сказать несколько слов первым. Все присутствующие были поражены — обычно Напыщенко выска­ зывался последним, в своих оценках, как правило, присоединяясь к мне­ нию либо своего худрука, либо, при отсутствии такового, к мнению са­ мого уважаемого из присутствующих деятелей. Думаю, дорогой читатель, что на своем жизненном пути вы никогда не сталкивались с таким оригинальным методом. Автор, во всяком слу­ чае, впервые узнал об этом явлении. — Итак, дорогие друзья,—продолжал Максим Федорович, подняв­ шись с кресла и резким движением откинув назад лезущие в глаза и в рот прямые черные волосы.—Итак, мне хочется сказать несколько слов по поводу просмотренного вчера материала. Но так как меня срочно вызывают на репетицию оркестра легкой музыки и на разбор конфликта в творческую мастерскую соломенщиков, то я вынужден передать браз­ ды правления нашему уважаемому худруку Андрею Никитичу. А сам я надеюсь вернуться к концу заседания, чтобы, подведя итоги, заклю­ чить наше обсуждение. И Напыщенко поспешно удалился, ободряюще кивнув собравшим­ ся,—надо было торопиться: столярный клей, оставленный дома на газо­ вой конфорке, мог, пожалуй, уже совсем выкипеть. — Ну что ж, дорогие мои! Продолжим нашу работу,—сказал худ­ рук Андрей Никитич, пересаживаясь на председательское кресло и плав­ но проведя ладонью по густой черно-белой шевелюре.—Первым, как обычно... Вот что, дорогой читатель, вы, наверное, обратили внимание, что Автор этой повести поначалу замахнулся на жанр сатирическо-приклю- ченческий, чему в мировой литературе есть немало блестящих образцов. Но как-то получилось так, что в процессе сочинения Автору почему-то пришла охота изображать не столько захватывающие дух сюжетные пе­ рипетии, а скорее, набрасывать шаловливым пером портреты и поступки разнообразных деятелей кино, описывать прихотливые жизненные си­ туации и давать бытовые картинки и зарисовки. Основной сюжет, между тем, движется крайне медленно. Настоящий Штанишко. совершенно ис­ чез со страниц повести, и судьба его неизвестна. Следует отметить также, что язык Автора неряшлив, встречаются нередко неуклюжие метафоры. Далеко не до конца прорисованы характеры, прямая речь персонажей обеднена, косноязычна и нивелирована. Ситуации то и дело переходят границы правдоподобия, гротеск и неубедительная гипербола превали­ руют над крохотными островками правдивого реалистического повест­ вования. Надуманными выглядят не только главные герои, но и персо­ нажи побочные. Где не по праву самоуверенный Автор видел, например, в жизни, чтобы директор группы, уважаемый опытный хозяйственник, вдруг кончил ВГИК и перекинулся на режиссуру? И таких явных ляп