Сибирские огни, 1980, № 10

178 М. РУБИНА глаза сияют, озаряя все вокруг теплым светом любви. В эти минуты Норе трудно говорить и думать о чем-то другом , кроме Торваль- да. Она так забавно важничает, сообщая явившейся подруге о служебных делах му­ жа, так трогательно гордится им. Но Крис­ тина усомнилась в ее благоразумии, и Но­ ра сразу притихла. Исчезла резвая «белоч­ ка», тень прошла по лицу, глуше сделался голос. И все же она не позволит печали омрачить свою радость. Кто упрекнет ее в том, что. она скрыто от мужа работает, эко­ номит во всем, чтобы выплатить старый долг: ведь эти деньги она взяла когда-то ради спасения больного Торвальда. Конеч­ но, подделав подпись отца, она нарушила закон, но разве есть жертва, на которую не пошла бы жена во имя жизни самого до­ рогого человека... И Нора снова ликует. Во всех этих переходах от радости бытия к страхам и терзаниям совести Покидченко выделила один существенный мотив. В пье­ се Нора все время надеется на любовь и преданность Торвальда. Когда угроза ра­ зоблачения в лице частного поверенного Крогстада стала очевидной, она свято ^е- рит в то, что Хельмер возьмет ее вину;' на себя. Страдает от этого, но иначе не мыс­ лит. Покидченко не отвергала такой вер­ сии, но ее Нора не искала здесь спасения. Возможная жертва Торвальда существова­ ла для нее как доказательство его благо­ родства, как еще один повод им востор­ гаться. Сильнее всего Нора боялась оскор­ бить любимого человека, заставить его страдать. Она заботилась о нем больше, чем о себе. В сценах с Крогстадом ужас загнанного в угол человека скоро уступал место неожи­ данной в такой хрупкой женщине силе со­ противления. Нора защищала свой дом, свою семью, свою с Торвальдом любовь. Отослав детей, она стояла на лестнице, сверху вниз глядя на непрошеного гостя. Лицо, обращенное к зрителям, замкнуто, под опущенными ресницами копятся не­ пролитые слезы. Но вся ее прямая фигур­ ка со сжатыми у горла руками выражает неколебимость и достоинство. Она смело отвечает Крогстаду, потому что и впрямь убеждена, что законы, которы е отвергают благородство ее побуждений,— плохие за­ коны. С грустью осознавали зрители то, чего пока не понимала Нора: их с м ужем лю­ бовь — иллюзия, кукольный дом на песке, они совсем не знают друг друга. Рядом с Хельмером живет благородный, сильный человек, а он в своем самодовольстве ви­ дит в нем только красивую игрушку. Но и Нора в слепоте своего чувства не разгля­ дела в муже жестокого, холодного эгоиста. Теперь наступила расплата. Рождествен­ ская ночь становится для Норы роковой. Она знает: Крогстад написал письмо, кон­ верт уж е лежит в их почтовом ящике. Как оттянуть время, отдалить страшную мину­ ту? Точно в лихорадке репетирует Нора та­ рантеллу. Она похожа сейчас на неведомую экзотичную птицу. Движения нервны, по­ рывисты, они то замедляются, то делаются все стремительней, исступленней. В них, в этих движениях, уже ощущается про­ тест... Но кончился рождественский праздник. Очарованный женой Хельмер вносит ее в комнату на руках. Нора измучена, она точ­ но оцепенела в изнуряющ ем ожидании, с трудом выдавливает из себя слово, улыб­ ку. А он, не замечая, домогается оскорби­ тельной для нее сейчас ответной ласки. Наконец, письмо прочтено. И небо раз­ верзлось— трусливый крик, грубые оскор­ бления... Потрясение Норы безгранично. На похолодевшем лице ужас, огромные глаза кричат: «Нет! Не может быть!», по щекам катятся слезы. Она пытается по инерции что-то объяснять, но уже знает: слова не помогут, все кончено. Умолкнув, Нора уда­ ляется «снять маскарадный костюм». Когда она вернется в строгом черном платье, Хельмер увидит совсем другого, незнакомого ему человека. Несколько ко­ ротких мгновений мучительного прозрения все в ней перевернули. Прошлое отрезано. Печально и твердо сообщает Нора м уж у о своем решении: она не может оставаться с тем, кого не уважает. Лишь на миг голос маленькой женщины задрожит в гневе: Хельмер осмелился напомнить ей о долге жены. «Прежде всего я человек!» — вос­ клицает Нора. Роль, построенная на резких контрастах, на ярких эмоциональных всплесках, завер­ шается сдержанно и просто. Потому что главное сказано. Мысль о праве каждого человека на духовную свободу, эта мысль, остающаяся во все времена ж гуче совре­ менной, нашла в работе актрисы глубокое и трепетное воплощение. * * Автор одной из журнальных статей, по­ священных творчеству А. Я. Покидченко, писал: «Станиславский требовал от актеров умения создавать музы ку своего чувства на текст пьесы и петь эту музы ку чувства сло­ вами роли. Сценическое существование Подкидченко наполнено именно таким зву­ чанием, пронизано светлой, одухотворен­ ной, жизнелюбивой мелодией». Этой цитатой мы и закончим рассказ о народной артистке РСФСР Анне Яковлевне Покидченко, ведущем мастере театра «Крас­ ный факел», отмечающего в этом году свое шестидесятилетие. ♦