Сибирские огни, 1980, № 10

ДНЕВНИК НАДИН ТУРЧИНОИ 117 хладнокровием. Офицеры штаба были в горе и негодовании, но ничто не изменило положения вещей. Мы простились со славными молодыми людьми, и вот мы во главе новой команды, в штабе бригады, располо­ жившемся в тени раскидистых дубов неподалеку от Дечеда. Если бы эта перемена не была вызвана подлым недоброжелательством, я бы не со­ жалела о ней. Я предпочитаю пехоту кавалерии, где простые солдаты пребывают, за редким исключением, в суровых и грубых условиях, а вся эта масса кавалеристов на редкость шумливая, грязная, мало эф­ фективная, если принять во внимание большие расходы на ее содержание. Но сама перемена — оскорбление, и это ясно доказывают два аргумен­ та. Прежде всего то, что интриги и зависть преследовали Джона с самого его вступления в службу в армию Союза, они продолжаются и поныне. А наш главнокомандующий — человек, готовый пожертвовать и интере­ сами службы, и самой справедливостью в отношении своих офицеров, только бы сохранить расположение корпусных — добрые отношения с командующими корпусов, необходимые якобы для поддержания стабиль­ ности войск. Влияние людей, поднятых на вершины армейской иерархии и их неспособность известны, ведь собирался же главнокомандующий отстранить Стэнли, командующего кавалерией, за такой пустяковый, на первый взгляд, грех, как пьянство. Это не красит главнокомандующего, генерала Роузкрэнса, которого весьма часто обвиняют в иезуитстве. 2 августа. Лагерь близ «Университетского участка» Вчера был мой первый марш с пехотой. Мы прошли 12 миль до Де-* чеда по горной дороге, и вот мы уже в 12 милях от него, на возвышенном плато, близ прекрасных родников. Говорят, мы останемся здесь на месяц. Для бригады только этого и можно пожелать. Она сильно поредела из- за болезней, главная причина которых — нерадение и глупость ее не­ давнего командира. При наличном составе в две с половиной тысячи че­ ловек пятьсот больны цингой — и это на хорошей, не болотистой земле, в здоровой сельской местности! А ведь этот генерал пользовался репута­ цией выдающегося командира. Непостижимо, как общее невежество и самонадеянность создают репутации этих военных! Довольно медноло­ бому упомянуть, что в отрочестве он три или четыре года воспитывался в знаменитом колледже — знаменитом, как все в Америке! — «Вест- Пойнт», чтобы получить право смотреть на фелый мир сквозь призму самых наглых притязаний, и эти притязания будут приняты и признаны публикой. Невозможно с достаточной силой выразить истинное ничтоже­ ство всех этих искателей славы, которые с несравненным бесстыдством себя же возводят в судьи и арбитры этой войны, жертвуя тысячами и тысячами жизней, без успеха и видимой пользы для страны. Эти сно­ бы — я думаю, французский язьщ не обладает эквивалентом, который выразил бы более точно сущность этих людей,—образуют группки и касты, самые узкие, самые ограниченные и самые бесстыдные, какие только можно себе представить в высшем классе страны. Иные из поли­ тических интриганов —невежественные и грубые военные, оказавшиеся в исключительных условиях с самой ранней молодости, ибо в стране равенства и карьеризма армия — установление исключительное. В ари­ стократах формируется презрение ко всему, что вне их круга; они под­ держивают друг друга из эгоизма, во имя интересов, интимно связы­ вающих каждого с интересами его касты. Это самые чопорные, самые недалекие и самые спесивые из смертных. Жизнь каждого из них — пу­ ста и монотонна. Она протекала в далеких гарнизонах на границах стра­ ны. Она без будущего: в мелких кампаниях они не достигали большего, чем чин капитана, и то к старости. Ограниченные предрассудками своего