Сибирские огни, 1980, № 10

ДНЕВНИК НАДИН ТУРЧИНОИ 115 нерал со штабными, как обычно, собрался на прогулку верхом, но по­ скольку он не пригласил меня, я постаралась показать, что устала и сама того не хочу. Ж ан24 весьма чувствителен ко всему, что есть общественное мнение в нашем вполне военном и в большой мере враждебном кружке. Что до меня, то я изрядно горда и никогда не позволю себе удовольствия, которого он, быть может, не искал мне предоставить. И женщин еще об­ виняют в скрытности. Глупцы! Ни один из тысячи не может понять поло­ жения чувствительной женщины в этом сложном И| запутанном мире. Го­ ворите сколько вам угодно, господа, я не поверю, чтобы нашелся муж­ чина, способный превзойти меня способностью страдать и прятать это страдание. Я выбрала свой путь в жизни, и сколь труден он ни будет, я не сойду с него; разбитая, усталая, удрученная, павщая духом, но так же. сильная волей, как и в начале пути. Что меня более всего угнетает — это отсутствие положительного занятия. Я начала писать по-русски25 в мое пребывание в Мефрисборо, и бумаги мои хранились в дорожном сундуке, но пришел приказ отправить подальше все, кроме ручной кла­ ди; дорожные сундуки и кофры ушли с частью обоза, и моя тетрадь уехала с ними. Если, однако, здесь окажется хоть немного свободного времени, я продолжу — хотя бы на отдельных листках. 27 июля. Салем. Теннесси Никаких новостей, никаких событий, достойных быть отмеченными. Мы стоим лагерем в ожидании приказа, не имея ни малейшего представ­ ления о дальнейшем. Ибо в этой войне, чудовищно низкой, предательской, лицемерной, никогда не ведомо, как поступить, что ждет тебя завтра; по­ ступки тех, кто вершит нами, диктуются не интересами науки, не страте­ гией — они лишь следствие политических махинаций и.привычки к пре­ дательству. Не имея на устах по сему поводу ничего, кроме брани, предпочту сделать набросок штаба моего мужа. Офицеры штаба важны для меня в настоящее время: ведь они разделяют нашу судьбу, и я постоянно на­ хожусь среди них. Первым назову дивизионного адъютанта — он же на­ чальник штаба дивизии,—капитана Кертиса, о котором я вскользь упо­ минала. Умный молодой человек, ловкий, я сожалею о недостатке у него воспитания, ибо, как и большинство людей очень энергических, в своем примитивном состоянии он груб —недостаток, в высшей степени попра­ вимый хорошим воспитанием и привычкой к хорошему обществу и в высшей степени неуместный у начальника штаба или дивизионного адъютанта. За ним следует дюжина офицеров, более или менее значи­ тельных. Например, инспектор дивизионных войск Фодайс — приятный молодой человек, мягкий, по всей видимости, несомненно честный и весь­ ма исполнительный. Он —капитан 1-й кавалерийской дивизии Огайо. Начальник военной полиции дивизии, юрист по роду занятий, на войне получил чин капитана 4-го кавалерийского полка Огайо. Он великолеп­ но чувствует себя на своем месте в настоящей ситуации, когда свирепст­ вует военная инквизиция. Зовут этого господина Тетер. Он молодой че­ ловек, расположенный к сидячей жизни, с серьезным, желчного цвета ли­ цом, однако, по всей видимости, он обладает большой душевной добротой. Так случилось, что он, как и его предшественник, внушает мне уважение и большую симпатию. Далее следует капитан Эгглстон, ведающий канцелярией, незначительный персонаж с консервативными замашками. Не знаю, что и сказать о нем. Затем инженер-тоцограф — огромный кентуккиец, добрый человек, привыкший жить как джентль­ мен, а мыслить как'рабовладелец. Затем квартирмейстер лейтенант Рик- керт — пенсильванец, человек действия, тонкий, хитрый, деятельный, с 8*