Сибирские огни, 1980, № 10

100 ОЛЕГ КОРАБЕЛЬНИКОВ И когда пришло время, он опустил поводья и, словно вонзая шпору- в бок коня, вдавил педаль газа в нутро автомобиля. Секунды на его ча­ сах совпали с секундами на уличном циферблате и на часах долговязого парня. И в этом перекрестье времени, на перекрестке пространства, месть настигла нарушителя заповеди. Антипов успел увидеть яркий красный отблеск, брошенный поли­ рованным капотом, и через секунду автомобиль всей своей тяжестью об­ рушился на него, подмял под себя и со скрежетом протащил несколько метров, пока не врезался в низкий бордюр тротуара. Буданов, смотревший только на светофор, лишь боковым зрением увидел тень, мелькнувшую перед ветровым стеклом, и, еще не успев осо­ знать беды, нажал на тормоз и ударился лицом о стекло и грудью о руль, но не отпускал его до тех пор, пока «Жигули» не остановились. Долговязый парень забыл о своем крюке и выбежал из дверей ма­ газина,-крича и размахивая руками. Антипов умер здесь же, на обледенелом асфальте. Слабое тело его не выдержало натиска металла и шин, наполненных тугим воздухом. Буданов смотрел на то, что осталось от человека, и почему-то все пытался сдвинуть машину с места, толкая ее то сбоку, то спереди. Ред­ кие пешеходы сгустились в толпу, они говорили что-то и даже кричали, но Буданов не'слушал никого, и только когда подбежавший парень по- ле'з под колеса вытаскивать тело, он понял, что случилось непоправимое, и сел прямо на дорогу, и сидел так, пока милиционер не положил руку на его плечо и не спросил: «Вы ранены?» Он покачал головой и ощутил теплую струйку крови, стекающую на­ искось по лицу. Он размазал ее рукавом, поднялся и сказал тихо: «Вот, задавил...» В конце концов его оправдали. Но перед этим были долгие дни и часы томительных разбирательств, опросов свидетелей, экспертиз и за­ ключений. Та секунда, давно ушедшая в прошлое, расчленялась и изуча­ лась тщательно, как под микроскопом. И сам Буданов множество раз пережил эту секунду, и казалась она ему долгой, практически бесконечной, если смогла вместить в себя и ко­ нец человеческой жизни, и перелом в его собственной судьбе. Время дало трещину, и оттуда, из прошлого, приходили запретные сны, один тягостнее другого. Он ехал на автомобиле и увертывался ог людей, бросавшихся под колеса. Но ничего не. получалось, он неизмен­ но налетал на них, и люди распластывались под шинами, и «Жигули» подскакивали на них, как на ухабах. Буданов просыпался и уходил на кухню. Пил воду большими глот­ ками, курил. Он знал, что не дает ему спать. Чувство вины. Он был оп­ равдан перед законом, но все равно, несмотря ни на что, он знал, что виновен именно он, Буданов, и только не знал, как искупить свою вину и можно ли вообще искупить ее. Вместе с ним переживала все это и его жена, Лена. Но ей было лег­ че. Вина не тяготила ее. Она боялась за мужа, что его засудят, боялась, что могут присудить крупный штраф, боялась за автомобиль: ей каза­ лось, что его должны теперь отнять и даже, быть может, уничтожить, как собаку, загрызшую человека. Она приложила все силы, и хотя юри­ дическая невиновность Буданова была налицо, все равно она куда-то звонила, с кем-то советовалась, на кого-то нажимала и долгими часами изводила мужа ненужными словами. На суде он говорил только то, что было; долговязый парень был главным свидетелем; выяснилось, что Антипов был неизлечимым алко­ голиком, что он постоянно бил свою жену и все в доме пропивал, и в свой