Сибирские огни, 1980, № 9

74 — Я пойду скажу, чтобы к берегу не приставали,— сказал Ковалев и поднялся из-за стола. — Как тут у вас жизнь, в Елани? — Да разве это жизнь,— ответила Рита без всякого выражения. — Ну как же,— сказал он,— Елань все же не край света. Несколько предприятий. У вас благоустроенная квартира. Клуб есть, молодежи много. Вы где работаете, Рита? — Секретарем в поссовете. — Вот видите. На виду, можно сказать. В гуще. Держите руку на пульсе. Дети есть? — Сын. Пять лет ему. Он сейчас с бабушкой, Валиной мамой. Она с нами живет. — Ну вот. Прекрасный муж. Интересная работа. Сын растет не на асфальте. В городе еще не раз пожалеете, что уехали. — Город... Это когда еще будет. Что-то не тянет возвращаться на частную квартиру да на сто двадцать... — Ну, почему на сто двадцать... Ковалев был одним из кандидатов на должность главного диспетчера. Молодость и опыт. Образование. Чувство ответственности. Павлов завернул в Елань не случайно. Но сейчас — это хмурое лицо... Сработается ли он с «гренадерами», этими чертями, зубоскалами, пройдохами. — Рита, а отчего Валентин таким стал? Я ведь его еще студентом знал. Нормальный был парень — веселый, общительный. — Ой, и не говорите, Андрей Геннадьевич! — в сердцах сказала Рита.— Переживает он за все. Я ему говорю иной раз: да плюнь ты на это, за всех не переделаешь, с ребенком позанимайся, на меня в конце концов внимание обрати. А ой вот никак не может иначе — как влез в эту лямку, так днем и ночью только о пристани и думает, пропади она пропадом. Рита отвернулась, чтобы скрыть слезы. Павлов погладил ее по плечу, проводил до кресла. — Ничего, ничего,— говорил он,— на первых порах это со всеми бывает. Наберется опыту — и ему, и вам полегче будет. — Да нет,— сказала она,— он уж такой. Самолюбивый очень. И мнительный. Где-то кто-то что-то сказал — ему уже кажется, что это про него. Он же всегда первым был. В институте одни пятерки. По велосипеду мастером спорта стал. А тут — не получается. Я вижу — он теряться начинает. Верите, нет — иной раз мне приходится уговаривать его не делать того или другого. Я ж тут в поселке все знаю, все вижу. Я и говорю: не трогай ты такого-то, тут все так завязано, что тебе же хуже будет. А Валя: да как так, да для меня главное, чтоб дело было сделано. Не гибкий он. — Как в поселке к Валентину относятся? — Уважают. Знают, что он от своего не отступится. Но и... посмеиваются: ты, мол, стой на своем, а я все равно тебя обойду. — И обходят? — Бывает. Народ тут ушлый. Столько начальников перевидели... Был бы он попроще, и ему было бы проще работать... Но... Ковалев возник на пороге бесшумно, сказал, обращаясь к Павлову: — Теплоход «Казань» вышел на связь. Сообщает, что прихватило корму. Он стоит у Линевского причала. Стал в рейс отходить после погрузки и не смог сняться. — Так,— сказал Павлов,— началось... Теперь пойдет,- — Я послал туда рейдовый. — «Абакан» не сможет подойти к «Казани»? — Нет, Андрей Геннадьевич. У «Казани» осадка два двадцать, и то она на мели.