Сибирские огни, 1980, № 9

52 ВЛАДИМИР НИКИФОРОВ Павлов понял сейчас, что он затеял этот разговор с главным диспетчером только затем, чтобы утвердиться в чем-то, но Краснопеев. на этот раз ничем не помог, не утешил. Наоборот, Павлов почувствовал некоторое раздражение оттого, что Краснопеев так легко с ним согласился. Павлов понимал, почему против этого рейса выступал Федор Федорович— у того просто должность такая; Стариков поддерживал Поливанова потому, что есть установка сверху — передовиков поддерживать. Он мог понять и Назарова: если человек в двадцать пять лет уходит в студенты, а через десять лет возвращается в штурманы, трудно рассчитывать на обычность его дальнейших поступков и мыслей... Но он не понимал Краснопеева. Что у того на уме? Павлов не понимал себя. Что значит для него этот рейс? Почему у него иногда такое чувство, словно он кого-то обманывает? Того же Поливанова.« Скорее бы начался этот рейс. 4 . «Поехали!» Сразу за Еланью начинался перекат со свальным течением на правый вогнутый берег. Чтобы справиться с навалом на него, плот надо было вывести к самой кромке судового хода у левого берега. Однако никто не знал, как поведет себя плот. Вдруг он так провиснет, прогнется, что головка и хвост будут на судовом ходу, а середина пойдет вправо, на камни? Все зависело от жесткости плота и от того, когда и сколько будет сброшено цепей-волокуш с понтона, прикрепленного к хвостовой части плота. Поливанов отрядил на понтон в помощь его команде двух рулевых-мотористов и для общего руководства Виталия Аркадьевича, дублера. — Только без сигнала ни одной цепи не бросать,— предупредил его Поливанов.— Один гудок — левая цепь, два — правая, три — обе разом. Теплоходская «Казанка» отошла от борта, и «Ангарск» начал выходить на буксир. Назарова капитан поставил на лебедку, регулировать натяжение буксирного троса. Пульт управления лебедкой был на мостике. Назаров встал так, чтоб видны были и плот, и турачка лебедки, и в открытую дверь рубки — Поливанов. Назаров следил за тем, чтобы трос не провисал и не натягивался, травил его частыми короткими включениями лебедки. — Закрепи, Петрович, закрепи! — крикнул Поливанов. Трос натянулся. Пучки бревен в передних рядах плота закачались, заходили, смыкаясь все теснее. — Заиграл, родимый, заиграл! Зашевелился! Поливанов выскочил на мостик, вглядываясь в плот. — Ну что, поехали? —- Поехали, Сергей Иванович! — дал добро Федор Федорович Терехов. Последнее слово было за ним, как за руководителем рейса. Вместе с ним на судно прибыл капитан-наставник Белых. Вскоре буксирный трос чуть ослаб, коснулся воды. Пятачки пены плыли рядом, не обгоняя и не отставая. «Ангарск» все больше забирал к левому берегу. Плот, медленно выгибаясь, вышел на главный судовой ход. Назаров по команде Поливанова вытравил еще метров пятьдесят троса. Еланинский перекат прошли, по выражению капитана-наставника, классически. Плот заправился в перекат и расположился в нем ровненько, как по лекалу, у самых белых буёв. Назарова поразила ско-