Сибирские огни, 1980, № 9

двойная ноша — Дело не в скорости, Андрей Геннадьевич. У ребят такой запал был! Такое желание! — Так вот, Федор Федорович,— наставительно произнес Павлов,— толк-то, оказывается, не только в километрах или тоннах. Он пристукнул ладонью по столу. Все поняли это как знак того, что совещание закончилось. В этот день, как обычно, у Павлова была куча самых разнообразных дел, и он уже не думал, что вновь возникнет вопрос о Поливанове, как вдруг в его кабинете оказался молодой человек в форменной одежде с командирскими шевронами, который чуть ли не с порога выпалил: — Андрей Геннадьевич, отмените приказ! Не нужен нам этот рейс! Мы больше потеряем, чем приобретем. Что-то в этом молодом человеке показалось знакомым Павлову. И это не было удивительным, он всех командиров знал в лицо и по фамилии, а было удивительным то, что он не мог вспомнить этого парня и от этого чувствовал досаду. — Вы, собственно, кто такой?— спросил Павлов, понимая, однако, как грубо звучит его вопрос. — Я — Назаров, старпом с теплохода «Ангарск». 2 . Старпом с « Ангарска» Он ехал невыспавшийся, раздраженный, недовольный собой. Чего он выскочил, зачем полез доказывать самому начальнику объединения нецелесообразность рейса? Собственно, что он мог противопоставить решению Павлова? Рейс экспериментальный. Какие бы результаты ни были получены — убытка не будет: рейс даст новые знания и опыт. Вот об этом-то и говорил ему Павлов и был совершенно прав. Он верно решает свою задачу. Других проблем он просто не видит. И в этом не вина его и даже не беда, а счастье. А он, Назаров, вновь попался в свою же ловушку. С чего он взял, что тому же Павлову нужно знать суть того, что он творит, все эти причинно-следственные связи? Павлов не из тех, кто познает законы, а из тех, кто создает их. Павлов сделает то, чего никогда не делал осторожный Василий Трофимович — превратит работу таких, как Поливанов, в шоу. Объединение не станет работать лучше, но оценка изменится. Вместо обычного: «Сколько можно ссылаться на неблагоприятные обстоятельства?» — наверху будут говорить: «Лишь крайне неблагоприятные условия сорвали их планы!» ...«Ракета» жестко постукивала крыльями по волнам, встряхиваясь всем своим коротким цельным корпусом; брызги речной воды окатывали стекла салона. Здесь, на третьей сотне километров от города, река словно пробовала свои силы, предупреждала о ветрах и штормах низовья, о многометровой глубине и необъятной шири своей в тех северных местах. Справа прошло устье сплавной реки и тут же показались лесные причалы, плавкраны, баржи, загруженные бревнами, брусьями, шпалами. Назаров вышел из салона, поднялся на верхнюю палубу и пробежал, нагнувшись и придерживая фуражку рукой, в рулевую рубку. Су доводителей было двое — один у штурвала, другой отдыхал на высокой лежанке в глубине рубки, под самым потолком. — Можно, я покричу? — спросил Назаров, не зная, к кому из них обратиться. — Кричи,— раздался голос из-под потолка. Назаров снял трубку ультракоротковолновой станции «Кама», нажал клавишу.