Сибирские огни, 1980, № 9

Александр Ибрагимов ГЕРАКЛИТ И она говорила ему: «Уходи.» Ооо-о... уходи же... Неужели не ясно1» ...И белоснежная коза в венке из незабудок встречала их у пристани, И пригородный пароходик пятился и пятился от берега, И медленные, как просвечивающиеся улитки, закручивались водовороты. И река сияла сквозь них, И они замирая входили в нее: коленями, бедрами, грудью — гусиною кожей — чувствуя нежность течения, И поцелуи всплескивали у плеча, И сладостные водовороты желания соединяли их, И она глаза закрывала, И боялась открыть их...— чтобы он не ушел из нее. М замирала на изломе блаженства... ...И она говорила ему: «Уходи. Неужели не ясно. Что дважды нельзя войти в одного человека!» ЭМПЕДОКЛ И осознал Эмпедокл, Что, подобно черепахам, миллионы лет ползет свет Заезд До Эллады. И высказал это. И удивились древние греки — Ибо умели они удивляться. Но понять Эмпедокла они не могли. И Аристотель, как истинный эллин, усомнился И написал: «Эмпедокл и всякий другой, придерживающийся такого же мнения, Неправильно утверждает, будто свет передвигается В известный промежуток времени между Землей и небесной твердью...» И продолжали древние греки свои олимпийские игры, И бряцали бронзовыми мечами, И созерцали рабов своих, И удивляли нас своими высказываниями... А Эмпедокл и не подозревал, Что, подобно черепахам, миллионы лет ползет свет Истины До Эллады...