Сибирские огни, 1980, № 9

беспокойное сердце поэта 171 И в городе этом Сибирь воплотила Все, что для победы она отдала,— Сибирскую стойкость, отвагу и силу. Суровую верность, мечты и дела. Поэт отходит от схематизма и прямоли­ нейности, в его стихотворениях появляются поэтическая сила и зоркость, неожиданные образы, интересные метафоры. Там. где просекой пока еще обозначен фронт его работ, появился богатырь шагающий, плечи упирая в небосвод. Будто с Обью-матушкой здороваясь, возле бердских сосен и берез он ручищу сорокаметровую над широкой поймою занес. И простота, и зримость в стихотворении «Гость с Волго-Дона» удачно сочетаются с верно найденной интонацией. Восторг пе­ ред созидающей махиной приобретает ес­ тественное и подлинно поэтическое звуча­ ние. А ведь «Гость с Волго-Дона» написан в одно время с упомянутыми чуть выше стихотворениями. Десятилетним мальчиком А. Смердов попадает в Сибирь, но поэтической роди­ ной она для него становится много позже. Можно с уверенностью сказать: не тогда, когда были написаны первые стихи молодо­ го поэта. По-настоящему поэтической роди­ ной Сибирь стала для А. Смердова после знакомства его с удивительным ее угол­ ком— Горной Шорией. Впервые попадает он сюда в качестве собирателя фольклора, записывает и поэти­ чески обрабатывает шорские легенды и сказки. Но живая действительность оказа­ лась не менее интересной, и А. Смердов вновь и вновь в продолжение пятнадцати лет приезжает в эти края, знакомится с бы­ том, традициями, обычаями шорцев, их занятиями, слушает сказания народных пев­ цов. Без преувеличения можно сказать, что именно А. Смердову принадлежит литера­ турное открытие Шории. Обращение к творчеству и культуре ма­ лых народностей Сибири весьма характер­ но для сибирских писателей. Многие из них хорошо знали и отображали жизнь Алтая, Эвенкии или Хакасии; фольклорные традиции этих национальных районов сли­ вались в творчестве писателей-сибиряков с традициями великой русской литературы. В этой связи можно вспомнить произведе­ ния М. Ошарова, А. Коптелова, поэзию И. Мухачева и Ивана Ерошина. А. Смердов продолжил эту традицию сибирской литературы. Шорских впечатлений хватило поэту на много лет работы. Но дело даже не в обилии материала, не в его свежести и даже в какой-то степени необычности. Важнейшее значение шорских впечатлений в том, что, открывая читателю эту страну, А. Смердов заново открывает и себя как поэта, обре­ тает самобытный поэтический голос. В 1939 году в «Сибирских огнях» был опубликован цикл стихов А. Смердова, на­ писанных на шорском материале. Мощь и красота первобытной природы властно вхо­ дят в мир поэта. В грохоте пятилеток, в мо­ гучем потоке преобразовательных процес­ сов у А. Смердова звучит тема человека нового общества, его устремленности в будущее. И, открывая новые месторожде­ ния, строя города, прокладывая дороги, этот человек думает о любви, счастье... Далекая, если б я мог, Я запахи ночи широкой, И сладкий кедровый дымок. И струи певучие Мрасса, И гул каратагской пурги, И тысячи звуков и красок Исхоженной мною тайги, И синий таинственный камень, И все, что найти сумел,— Я все бы тебе на память В походной принес суме... Путешествуя по Кузбассу и Горной Шо­ рии, встречаясь с интереснейшими людьми этого края, А. Смердов чувствует, что дол­ жен рассказать о каждом из них. Сами люди, по признанию поэта, оказались не менее яркими и поэтичными, чем природа и фольклор этого края. Так появляется очерковая книга «В стране Темира», издан­ ная в 1943 г., ставшая основой широко впоследствии известной документальной по­ вести «Камень на ладони». Эта книга повествует о шахтерах и стале­ варах Кузбасса, о шорских рыбаках и охот­ никах и о том, как отразилось широкое строительство в предгорьях Кузнецкого Алатау на судьбе шорского народа. С романтической приподнятостью пере­ дает А. Смердов величественные картины края. Но не менее величественен рядом с ними гигант индустрии, детище Первой пя­ тилетки, Кузнецкий металлургический ком­ бинат: «Завод был похож на огромный корабль, который дымил всеми своими трубами, сверкая гирляндами огней, плыл сквозь рассвет среди синих взгорий, навстречу на­ шему поезду». Встречаемся мы и с подлинным хозяином промышленного Кузбасса — рабочим чело­ веком в образе прославленного сталевара Антона Дементьевича. И то, что восторжен­ ному взгляду приезжего кажется удиви­ тельным, для этого пожилого рабочего — обычное дело, но дело любимое, которому посвятил он всю жизнь, которому учит те­ перь молодых людей и к которому отно­ сится со всей пристрастностью строгого отца к любимому детищу. С большой любовью пишет автор о ко­ ренных жителях — шорцах. Читатель знако­ мится с молодыми и старыми представите­ лями этой народности — Капчигаем, Каро­ лом... Ветер перемен заметно коснулся жиз­ ненного уклада шорцев. На смену традици­ онным промыслам, которыми испокон ве­ ков жили люди Горной Шории, приходят другие занятия. Шорцы овладевают новы­ ми профессиями, становятся рабочими, шахтерами, служащими, активно участвуют в деле социалистического строительства. В этой же книге А. Смердов впервые знакомит нас с ныбакчи Морошкой.