Сибирские огни, 1980, № 9

170 АЛЕКСЕИ ГОРШЕНИН как нельзя лучше соответствовали романти­ ческим устремлениям и преобразователь­ скому пафосу молодого поэта. Романтика поиска, жажда открытия, нехоженых до­ рог становится одной из глубоких черт раннего А. Смердова. Но мы не ошибемся, если скажем, что это и черта всего поко­ ления, устремленного в будущее. Не толь­ ко о себе, а и о нем скажет поэт в стихо­ творении «Письма с дороги»: Я по знакам на «белых пятнах» Карты нашей большой земли Вижу, сколько же мы, ребята, За недолгую жизнь прошЛи1 Не наживы и славы ради — Лишь бы славен, богат был край, Шли мы с компасом и тетрадью В Забайкалье и на Алтай. С мастерком, с табачком в котомке, С картой рек и лесных дорог... Пусть по ней подведут потомки Нашей молодости итог. И до сих пор это удивительно молодые, созвучные сегодняшнему поколению всту­ пающих в жизнь стихи! А ведь написаны они ровно сорок лет назад. Характерны названия ранних стихотворе­ ний А. Смердова — «Маршруты», «Встреча», «На привале», «Изыскатели», «Снова в путь». Уже в самих этих заголовках заложены ди­ намизм, экспрессия, ощущение долгого и трудного пути. Первая поэтическая книга А. Смердова так и называется — «Письма с дороги». Беспокойная, иногда сбивчивая, но всегда искренняя и доверительная интонация про­ низывает стихотворения сборника. Еще чув­ ствуется некоторая недосказанность, что, в общем-то, естественно, если учесть, что многие из этих стихов писались в часы ко­ ротких привалов у костра перед дальней дорогой. К тому же поэт только начинал взлет. Ему еще предстояло по-настоящему овладеть художественным мастерством, впереди ждала долгая и трудная творче­ ская учеба. Но с первых же шагов утвердится одно — вся жизнь поэта станет своеобразной «поэ­ мой походов», «повестью странствий». По признанию А. Смердова — «смолоду и по сей день самыми близкими героями мно­ гих написанных и «вынашиваемых» книжек... стали геологоразведчики, изыскатели но­ вых дорог и стройплощадок, землепроход­ цы и краеведы». Не удивительно, что и труд своих героев А. Смердов восприни­ мает как бесконечную поэму, а многочис­ ленные стихотворения о людях различных профессий, созданные А. Смердовым, яв­ ляются как бы фрагментами этой поэмы. Я снова сижу до рассвета с тобой, Мой друг инженер-геолог. Мы потеряли ко сну охоту, Я рад, дыхание притаив. Слушать поэму твоих походов, Повесть странствий твоих. Ты. безусловно, поэт и мечтатель. Мой друг разведчик,— таков твой труд. Я вижу: на кальках, в походных тетрадях — Поэмы неписаные живут... Сосхищение созидающей личностью в творчестве А. Смердова в более поздних стихах соединяется с чувством неоплатного долга перед теми, кто строит, варит сталь, растит хлеб: ...Мой герой и соавтор, в лицо твое глядя простое, зная дел твоих, замыслов легендарный взлет и размах,— всей душой вопрошаю: какой же ты песни достоин, как тебя воплотить мне в неизбывных, как жизнь, словах? Можно, конечно, посетовать не то, что поэт иной раз «насилует свое лирическое начало». Однако нелишне вспомнить, что по­ эзия лирическая всегда рука об руку шла с поэзией гражданственной. И в ка­ кой-то период эта, последняя, была важнее и нужнее. И едва ли об А. Смердове можно сказать словами Маяковского, что он «на­ ступал на горло собственной песни». Об­ ращение А. Смердова во многих своих про­ изведениях (как в стихах, так и очерках) к откровенной публицистике, а то и агитке и дидактике, в его становлении как худож­ ника не есть издержки поэтического роста, не огрехи развития, а есть само развитие, где все органично, необходимо, где все сцеплено единой неразрывной связью и является неотделимыми чертами целостной поэтической натуры. Вряд ли возможен был бы А. Смердов в какой-то одной ипостаси: чистого лирика или чистого публициста, журналиста, об­ щественного деятеля или только поэта. Это противоречило бы его внутреннему темпе­ раменту, его неугасимой и необычайно разносторонней социальной и гражданской активности. Обостренная социальность, политическая программность (это далеко не одно и то же, что дань конъюнктурным или модным литустановкам), стремление во что бы то ни стало не отстать от бурных событий те­ кущего дня тоже входит в мироощущение Александра Ивановича Смердова, его по­ нимание роли поэта в общественном пе­ реустройстве. Другое дело, что мироощущение это иногда входит в противоречие с художест­ венным воплощением. И то, что легко укладывается в русло газетной публицисти­ ки, далеко не всегда так же просто, теми же средствами поддается поэтическому отображению. Редкий поэт не терпит пора­ жение тогда, когда пытается из готовых публицистических клише, штампов и загото­ вок складывать, рифмуя, стихотворения. Отчасти это сказалось и на раннем творче­ стве Александра Смердова. В таких, к примеру, стихотворениях А. Смердова 50-х годов, как «Единство», «И живет, и учит, и ведет», «Весна», «Наш город», происходит в основном называние понятий, создание не зрительных образов, а заданных представлений: «озаряя путь к вершинам новым», «распахнулась даль гря­ дущих лет», «новый век счастливого труда» и т. д. Но в целом поэту не изменяет чувство-ду­ шевности, наполняющее его лучшие стихи: