Сибирские огни, 1980, № 9

ДНЕВНИК НАДИН ТУРЧИНОИ 161 Хантсвилл, однако, не может жаловаться на полное отсутствие обитателей. Я думаю, что самые большие плуты остались. Нет новостей и с Потомака. Почта наша налажена прескверно: не приходит ни писем, ни газет — притом, что железная дорога всего в тридцати милях от нас и установлено непрерывное сообщение со штаб-квартирой армии. На последних дистанциях марша по этой местности я с чувством некоего удовольствия узнавала участки, которые с тяжким трудом давались в прошлом году нашей пехоте. Я нашла местность похорошевшей. Поля и леса были те же, с тем же чудесным климатом. Конфедераты опустошили многие из этих полей. Наши войска теперь не были так оскорбляемы, как год назад, когда страх еще не затмевал мятежные умы. И только простодушные, взъерошенные фигуры негров маячили повсюду, они желали нам счастливого возвращения, одаряя нас в каждом уголке и на каждом шагу вечной и несравненной улыбкой Эфиопии. Улыбка — рот до ушей, и вы ослеплены сверкающей эмалью зубов, будто выточенных из слоновой кости. Бедняги! Сейчас им определили другую роль: они будут служить в армии Севера. И пойдут, прикрыв тело лохмотьями, бросив семьи на произвол вчерашних хозяев. О, если бы судьба умела возмещать несправедливости и поддерживала справедливое равновесие в человеческом мире, это бедное, униженное племя, эксплуатируемое, просто распятое, должно же иметь где-то в будущих веках блестящую судьбу! 18 июля. Хантсвилл. Алабама Мы уже четыре дня в Хантсвилле и прекрасно провели это время. Всякий день кавалерийские разъезды отправляют в разных направлениях по округе, и, одолевая крутые горные тропы, они конфискуют лошадей, мулов и негров, но всей добычи — на один зуб. Можно додумать, что трудами своими они увеличили наши запасы, и провиантское добро растет день ото дня. Ничуть не бывало! Ведь уже сегодня мы заняты тем, что возвращаем владельцам взятое ночью. «Беззащитные жители» провинции, «бедняги», догадавшиеся привезти в Хантсвилл несколько мешков маиса, получают так называемую «охранную грамоту», т. е. бумагу, безоговорочно защищающую их собственность,— а это позволяет укрыть и собственность соседа! — от всякой реквизиции. Так, люди, жертвующие последним центом во имя м я т е ж а , получают гарантию безопасности из рук наших генералов и могут хранить в амбарах все запасы зерна, чтобы в нужный момент «накормить свою армию» — так называют они без страха и стеснения армию сепаратистов. Не далее как сегодня после обеда я находилась на опушке леса и услышала разговор дамы-сепаратистки, пришедшей требовать свою собственность — мебель,.. с нашими офицерами. Дама эта, бойкая особа, каковы они все перед лицом нашей трусости, болтала, смеялась и перемежала свои требования следующими признаниями: «Я, конечно же,'пожертвовала бы последний грош на мое кровное дело, но я нахожу жестоким отдавать свое имущество в пользу неприятеля». А ведь мы даем им за лошадей и мулов прекрасную цену! Или вот еще ее слова: «Если вы придете в мой дом, я покормлю вас со всей щедростью, уверяю вас, только как бы вам не угодить в руки моих друзей-повстанцев». И эти господа офицеры еще смеялись и выкрикивали в свой же адрес: «Mudsills! Mudsills» 22. Имя, данное нам врагами, подходит девяти десятым наших джентльменов, украшенных погонами. Трусость, невежество, двоедушие, особый талант совершать ошибки — мы, северяне, воплощаем в себе все эти прекрасные качества. Пусть трубят о великих наших подвигах в Кентукки: о взятии Виксберга, Порт-Хадсона, о поражении Ли. Если в 11 Сибирские огни № 9