Сибирские огни, 1980, № 9

ной,— мы потратили четыре часа на 16 миль, и я присоединилась к мужу на железнодорожной станции Дечерд. Назавтра дивизия снова на марше и располагается лагерем в шести лье от Дечерда, по Салемской дороге... В то время, когда я пишу эти строки, солдаты разбили лагерь на обнесенном оградой участке нищенской фермы, где нет и дерева, чтобы спрятаться от солнца. Наш обоз, наконец, соединился с нами, и теперь можно отыскать чемодан и достать свежее белье. Я пишу на ступеньке нашего лазаретного фургона, того самого, что служил мне жильем, когда мы стояли лагерем: я выбрала его, так, как фургон лучше проветривается. На послезавтра нас грозятся отправить в экспедицию, которая снова отдалит нас от обоза на неопределенное время. Недостает провизии, фуража. Местность опустошена армией конфедератов. Жители настроены к нам враждебно и поддерживают правительство Джефферсона Д э виса. Однако я предпочла бы, чтобы их не обрекали голоду, если это возможно, чтобы наши солдаты не были с ними жестоки. 10 июля. Лагерь близ Салема 9-го кавалерия снялась и, проделав семь миль, расположилась лагерем у Салема, близ дороги на Хантсвилл. В маленьком городке, каков Салем, живут фермеры, владеющие неграми. Окрестность же богата и живописна. Наша штаб-квартира дивизии расположена в лесу с великолепными вековыми деревьями, окружающими город. Я нахожусь при лазарете под ореховым деревом обхватом в десять футов, и его густая листва простирается вокруг на расстояние 20 футов бесчисленными веерами. Есть обильный источник превосходной воды — родник в полумиле ходьбы. Это делает лагерь здоровым и удобным. Мы не имеем пока что времени воспользоваться удобствами лагеря, ибо на послезавтра объявлен поход. Дождя нет уже два дня, но погода пасмурная, и воздух влажен. Большинство лошадей в скверном состоянии, спины стерты, и копыта сбиты плохой дорогой, от нее и седло не держится, елозит, а глинистая мокрая земля, как щелочь, разъедает копыта. В последние дни случились важнейшие события: Виксберг рзят вместе с мятежным гарнизоном в 15 тысяч человек и удивительным количеством генералов, а именно: 20 бригадных генералов, 4 дивизионных генерала и высший из пленных генералов — генерал-лейтенант20. Факт сам по себе заурядный: капитулировала горстка измученных шестинедельным голодом, обстреливаемых непрерывно людей, которые.были окружены 80-тысячной армией неприятеля. И все это объявляется нашим колоссальным успехом. Бедный генерал, которому выпал случай и удача войти в сдавшийся город, возведен в герои и стал генерал-майором «регулярной армии», а это самый высокий ранг в армии Соединенных Штатов. Баловень военной судьбы, он, натурально, должен немедленно взалкать наград, и политических — тоже, ибо они — благополучный конец и цель всякой деятельности американца. Распространители новостей — газетчики, которым мало было взятия Виксберга,— решили угостить нас и другим триумфом — отставкой Ли в Пенсильвании, последовавшей за его сражением с Потомак- ской армией, руководимой новым командующим, генералом Мидом. Это известие дошло до нас особенно помпезно: Ли уничтожен, у неприятеля взято 20 тысяч пленных и сто пушек! Но миновало два дня, и многое обернулось обычным бахвальством. Теперь уже не трудно понять, что мы потеряли от 15 до 20 тысяч человек, не взяли ста пушек, а Ли и его армия пребывают в благополучии, близко от привычного ему лагеря, в Антьетаме, там, где мы пережили катастрофу поражения несколько месяцев тому назад. Приходящие новости внесут, по-видимому, дополнительную ясность, и тогда мы увидим, что на самом-то деле победы наши