Сибирские огни, 1980, № 9

144 ДНЕВНИК НАДИН ТУРЧИНОИ тельствах: здесь наверняка должна быть добрая воля. А, впрочем, что это меняет? Если Грант возьмет Виксберг, избегнув окружения, и, следовательно, не окажется задушенным врагом,— превосходно! Великий шум, национальное ликование. Невиданное по размерам бахвальство. Если он погибнет вместе со всей армией,— что ж: мы поубавим пылу и запоем известную песню: «В войне мы новички, ошибки нам позволительны» — даже противоречащие здравому смыслу! Разумеется, не в моем личном интересе желать столкновения лоб в лоб и риска сражения. Кавалерийская дивизия, которую недавно получил мой муж, в плачевном состоянии: лошади больны, половина полков не знакома с экзерци- циями и не имеет понятий о тактике. Чтобы сделать из нее более или менее сносное, ему понадобилось бы три месяца. И я опасаюсь возобновления военных действий. Эти люди в своем невежестве и неслыханной самонадеянности очень способны сгубить самое сильное войско. Что же сделают они с этими несчастными? И вот, вздыхая об отсрочке, я желала бы, чтобы у него было время дисциплинировать свою дивизию. Но я говорю: непостижимо, чтобы армия не двинулась вперед. Что же делают они? Отговорка военачальников о пополнении армии — явная нелепость7. За 20 месяцев они не получили ни одного нового полка. Все время они тратят на изучение учебника военного дела и экзерциции. До настоящего времени они строили фортификации, требовавшие тридцать тысяч человек из армии в 70—80 тысяч — и это для защиты территории, которая сама по себе ничего не стоит и, возможно, представляет собой место, самое удобное в мире для проникновения неприятеля. Что же это? Укрепленный лагерь? Но было бы непозволительной роскошью иметь такого сорта лагерь на театре гражданской войны, когда война повсюду и вокруг нас тоже. Главнокомандующий, в данный момент Роузкрэнс кажется человеком здравомыслящим и с добрым сердцем, но эти командующие корпусами! Томас единственный, о ком говорят хорошо. 31 мая Все спокойно в нашем военном мире. Неделю идет дождь — огромная удача. Он освежит воздух, смоет с земли все нечистоты, но одновременно и тот тонкий слой земли, что служит покрывалом трупам обеих армий, убитым в сражении при Стоун-ривер. Они покоятся рядом, тесно прижатые, в самом городе и вокруг. Если армии придется провести лето там, где она стоит сейчас, то, безо всякого сомнения, начнет свирепствовать тиф, а может быть, и чума, хотя и организованы санитарные комиссии. Действуя потихоньку-полегоньку, дамы из этих комиссий трубят на весь свет о своих благодеяниях и оставляют гнить на улицах города трупы мулов, так и оставшихся в упряжи. Местность вокруг нас восхитительная: прекрасные леса, холмистая территория перерезана ручьями и возвышенностями, мощная растительность,'повсюду прекрасные цветы, фруктовые деревья, покрытые плодами с невиданной щедростью. Климат и местность напоминают мне Малороссию, или Украину,— однако солнце здесь, быть может, немного жарче, и, вместо милой малороссийской расы, возделывающей там землю, здесь вы видите раба-негра. Но в лице его владельца видите вы копию господина белых рабов. Джентльмен-республиканец, собственник негров, удивительно схож с дворянином империи, владеющим рабами, и общественное устройство, созданное обоими этими представителями господствующих классов, совершенно схоже. Небрежение, невежество и самоуправство, расцветающие буйным цветом грубые инстинкты, всеобщий застой, впечатление общественной несостоятельности — все это напоминает Вое-