Сибирские огни, 1980, № 9

140 ДНЕВНИК НАДИН ТУРЧИНОИ ние журнала. Оно однообразно и навязчиво, как все, что делается не по вдохновению, но в силу принятой обязанности. Признаюсь, однако, что журнал, писанный даже и неумелой рукой, представляет самое захватывающее чтение. Притом я люблю полезные вещи и нередко принуждена жертвовать сердечными порывами ради цели, полезность которой доказана,- Итак, совершенно доказано, что ежели я не стану практиковаться в писании по-французски, я вовсе забуду этот язык. Так займемся журналом! Время весьма подходящее. Мы плывем на всех парусах гражданской войны, великой и преисполненной значения по своим принципам, низкой и ничтожной по исполнению, представляющей достойное изумления зрелище всех мыслимых жертв со стороны народа. Бедный народ, доверчивый, наивный и невежественный, как дитя, невзирая на достоинства гражданина и избирателя. Народ, которым помыкают, который обманывает, обворовывает и убивает горстка людей, принадлежащих по своей сути к самому ненавистному типу, какой только может создать общественная жизнь,— типу обогатившегося промышленника. Они по- обезьяньи подражают джентльменам, стыдятся рабочего, стыдятся крестьянина. Руки их остались грязными, речь грубой, что не мешает стремлению к аристократической роскоши и претензиям на аристократизм, извлеченным из прошлого времен колонизации Америки. Этот тип поразил меня еще 7 лет назад, в те времена, когда я впервые ступила на землю Америки ’. Он изумил меня, вызвал во мне негодование и недоумение! Это была загадка, внушающая отвращение и таящая угрозу. Каким образом, думала я, республика, возглавляемая классом подобных людей, может быть, действительно, республиканской и идти к великим свершениям в социальной жизни, к духовному и материальному совершенствованию каждого? Как может она дать каждому достаток и досуг, дать всем образование, создать истинный, видимый прогресс нау- кц? В те времена Новый Свет потихоньку катился на хорошо смазанных колесах по пути мира и благоденствия. Мучительный вопрос, терзавший мой мозг, был абстракцией, до которой никому не было дела. Прошло семь лет — и проблема властно потребовала своего разрешения. И этим разрешением стала гражданская война — кошмарная жертва со стороны народа, который в благодарность получает тумаки и пинки, дурное обращение, оскорбления, лишен гражданских прав:— в то сацое время, когда он отдает жизнь во имя спасения страны и во имя его разоряет свою семью, и тут же новое, самозародившееся в неслыханном множестве поколение — «дворянство шпаги», вобравшее в себя за малым исключением и политических интриганов, и разрушителей страны — лавочников. Чудовищное отродье! Омерзительный продукт развращенного общества. Пусть кровь и слезы народа задушат, сметут его с лица земли, прольются очистительным дождем на эту униженную землю. О , страдание! Грозная и могущественная сила, и разрушительная, и созидательная! В этом пестром и плохо устроенном мире ты— буря, очистительная и возрождающая род людской. Два года усилий и борьбы, два года страданий народных, тысячи могил, тысячи сирот и вдов и одновременно тысячи невежественных и бездарных чиновников или, хуже того, предателей или равнодушных. Враг силен, как никогда,— администрация же малодушна и лжива, как никогда. Вот на что я, страстный, но беспомощный зритель, расходую свою жизнь, будучи в силах лишь негодовать, прокдинать и приходить в отчаяние от всего, теряя последние остатки веры в прогресс, источник которого — разум человеческий. Несчастны создания со столь тонкой организацией, которая заставляет их беспрерывно вибрировать от всякого удара и отзываться на всякий звук. Мера страдания, отпущенного каждому человеческому существу, уже доста