Сибирские огни, 1980, № 9

ДНЕВНИК НАДИН ТУРЧИНОЙ 137- кольна. Участием в войне, которой могли легко избежать, они показали, что это выбор не минуты, не отвлеченной теории или либеральных побуждений, а выбор жизни. А Линкольн, находясь с началом войны в труднейшем положении, долго еще будет колебаться, барахтаться в трясине компро­ миссов, уступать, совершать ошибки, кото­ рые стоят большой крови,— он будет вести войну к о н с т и т у ц и о н н у ю , нелепей­ шую из всех войн, какую только можно се­ бе вообразить. Разве не об этом же говорят слова Маркса, пристально наблюдавшего за событиями войны на американском конти­ ненте: «...Линкольн, по своей адвокатской традиции и чуждый всякой гениальности, бо­ язливо придерживается буквы конститу­ ции и страшится всякого шага, который мог бы встревожить « л о я л ь н ы х » рабовладельцев пограничных штатов» (том XII, ч. II, стр. 270). Маркс достаточно высоко ценил Линкольна, приветствовал все решительные шаги пре­ зидента, в том числе и прокламацию об от­ мене рабства, но со всей решительностью сказал истину, какая она есть. «Забота, как бы удержать доброе расположение «ло­ яльных» рабовладельцев пограничных шта­ тов, боязнь бросить их в объятия сецессио- нистов — одним словом, нежное внимание к интересам, предрассудкам и настроениям этих сомнительных союзников с самого на­ чала войны чрезвычайно ослабило союзное правительство, принудило его к полумерам, заставило его лицемерно скрывать принцип войны и щадить самое уязвимое место про­ тивника, корень зла — само рабство» (стр. 251). Маркс с беспощадным сарказмом пишет о Мак-Клеллане, его связанности ка­ стовым духом со своими «старыми товари­ щами во вражеском лагере», об укрыва­ тельстве им прямых военных предателей, намеренно вызвавших поражение северян под Манассасом и при Бол-Блеффе. В статье от 3 марта 1862 года Маркс напоминает, что «Мэк-Клеллан особым приказом удалил из лагеря семейство Кетчинсонов за то, что они распевали... антирабовладельческие песни» (стр. 320). А ведь Турчина находится в эпицентре событий, она потрясена напрасными жертва­ ми, непомерной кровью, как следствием уступок и колебаний, делающихся на войне преступными. Она сострадает голодному волонтеру, которому запрещено взять хлеб и мясо, взять фураж для лошадей и мулов у врага, щедро снабжающего мятежные ар­ мии. Она живой человек, на собственной шкуре испытывающий всю подлость заигры­ вания с рабовладельцами и их союзниками, явными и скрытыми. Серьезное, научное изучение обществен­ ных взглядов Турчиных, сопоставление их печатных высказываний с работами Маркса и Энгельса, которых Турчины не знали, су­ лит много важных открытий, открытий к че­ сти наших революционных демократов, ис­ тинных героев гражданской войны. И хотя, «Дневник» полон обвинений в адрес прези­ дента Линкольна, читатель, справедливости ради, должен держать в памяти две важ­ нейшие записи, как бы обрамляющие весь «Дневник», в начале всей тетради и в кон­ це: «Президент наш — добрый человек и творящий зло» и «О, как истерзал мою ду­ шу этот человек! Пусть грехи его совест­ ливости будут прощены людьми более ве­ ликодушными, чем я. Я никогда не смогу простить ему все то зло, какое он сотворил, желая творить добро, и все то добро, кото­ рого он не решился сотворить, боясь сотво­ рить зло». Какая блестящая, емкая характе­ ристика, как она жизненно полнокровна, выражая и боль, и горечь разочарования, и признание личности, и даже глубоко за­ прятанную оскорбленную привязанность! Филиппики Турчиной, ее гневные обличе­ ния возникли перед нами спустя более чем век после их написания, после событий вой­ ны, которыми эти обличения порождены. Страсти утишились, о былых битвах и ошиб­ ках военачальников разговор ведется в то­ нах монографических, приличествующих со­ лидным академическим трудам. И вдруг — боль и стон, крик души и скрежет зубовный! Но в неожиданном этом эффекте Турчина нисколько неповинна. Она прожила с в о ю жизнь, и даже крайности ее мысли, если рассматривать их в н у т р и ее времени, ря­ дом с аболиционистской публицистикой того времени, не покажутся нам чрезмерным^. Передовая Америка говорила тем же язы­ ком, что и Турчина,— и Уолт Уитмен, и Марк Твен, и многие другие, чья честь и репута­ ция безупречны, а имена небезразличны человечеству. Они так же издевались над продажными политиканами, над нечистой игрой лидеров обеих партий, над изменой идеалам и стране ради корысти и личного преуспеяния. Подробный разговор об этом увел бы нас слишком далеко, но вот только несколько выдержек из публицистики Уит­ мена тех лет, его статей и «Демократических далей»: «Из какой среды выходят делегаты по­ литиканов?» — вопрошает он, и, отвергнув самую мысль, что они могли выйти «из круга сильных, вольнолюбивых американ­ цев», «из трудовых семейств» различных состояний и профессий, Уитмен продолжает: «Из контор стряпчих, из тайных обществ, с городских задворков, из кабаков и ночлежек, из таможен, полицейских участков, почтовых контор; из резиденции президента, из тю­ рем, домов предварительного заключения и венерологических больниц... из гнойных ран больших городов — вот откуда собира­ ются самые влиятельные, самые многочис­ ленные делегаты на общенациональные, штатные, городские и окружные предвы­ борные партийные съезды». «Либо вы уничтожите рабство, либо оно уничтожит вас!» — восклицает Уитмен, стра­ шась того, что «обещает грядущим поколе­ ниям простых людей» демократическая пар­ тия, и понимая, что «другая партия делает то же. Все они спекулируют великим сло­ вом «американизм», ничуть не понимая его смысла...» Аболиционистская публицистика Америки тех лет проникнута теми же идеалами, что и «Дневник» Турчиной, и даже словарь их близок: чаще всего в нем встречаются ска­ занные с презрением два слова: «полити