Сибирские огни, 1980, № 9

118 ВИТАЛИИ ЗЕЛЕНСКИЙ совпало: Иван Иванков, Григорий Гриша­ нов, Емельян Емельяненко. И не заметил сам, не думал о такой малости. Этот случай запомнился, и с тех пор в моем сознании всегда рядом стоят Иван­ ков, Гришаков, Емельяненко — три достой­ ных представителя кулундинской армии богаты рей-хлеборобов, хотя вслух я их так называть не мог. Почему? Не те были показатели. Засушливая Ку- лунда редко удивляет высокой урожайно­ стью гектара, она берет огромными посев­ ными площадями и качеством зерна. И ес­ ли я пишу о хорошем урожае у Гришакова, то он хорош лишь на местном фоне. Срав­ нивать кулундинский гектар с гектаром, скажем, увлажненного чернозема алтай­ ских предгорий никак нельзя. Потому так повелось исстари, что большинство масте­ ров высочайшей производительности сель­ скохозяйственной техники — родом из Ку- лунды, а урожайные герои — из районов Причарышья, из Алейской и Рубцовской степей. Ну, а ежели ты не можешь похвастать стопудовым намолотом, тогда у всех на виду твои недочеты. Емельяненко, например, не любил жи­ вотноводство. Вот не любил, и все тут. Агроном-зерновик до мозга костей, он жил и дышал полем, запахами свежевспа- ханной земли и поспевающих хлебов, не чужд был и техники, но в коровник или свинарник шел с неохотой, лишь по обя­ занности директора многоотраслевого сов­ хоза. Люди чувствовали это, да он и не скрывал своей единственной любви, цели­ ком передоверив дела ферм зоотехникам. Дела же шли неровно, животноводов пре­ следовали неудачи, за что Емельяну Ива­ новичу попадало на совещаниях и в печати. Но эту критику он принимал спокойно и безропотно. По-настоящему его волновали только проблемы земледелия. Стоило за­ говорить с ним на эту тему, как он начи­ нал горячиться и доказывать свое. Не ус­ пеешь оглянуться, он уже тебя втолкнул в машину и везет в поле убедить на месте, «дать по глазам»,— его выражение. Всю' душу вложил Емельяненко в труд­ ную кулундинскую землю, но добрые уро­ жаи нечасто посещали его. И хотя целин­ ный совхоз «Кулундинский» дал государст­ ву многие миллионы пудов отборной яро­ вой пшеницы, окупив все затраты на его создание, Емельян Иванович . со своими хлеборобами в первый ряд героев края встать не мог. Правда, в урожайные годы и его находила награда, тогда на какое-то время забывались неполадки на фермах. Так вот, сообщил мне Варюхин, что нет уже Емельяна Ивановича. Выйдя на пенсию без малого в семьдесят лет, он до самой кончины оставался в своем «Кулундин- ском» и ушел в ту землю, в которую па­ мятной весной 1954 года забивал первый колышек целинного хозяйства,— такая фо­ тография сохранилась в моем архиве. Из трех богатырей здравствует, стало быть, один Иван Иванков. Да, время... Наутро отправляюсь с попутной маши­ ной в Ключи. Дорога идет равниной между рядами невысоких молодых тополей и вязов. От­ сюда, с насыпи, видно, что по полям в двух направлениях тоже тянутся лесные поло­ сы, делят степь на четкие прямоугольники. Не из этих ли полос наладился таскать гри­ бы Николай Варюхин? И не правильней ли называть теперь Кулунду лесостепью! Жителям Ключей повезло изначально: село расположилось у кромки соснового бора. Подъезжая со степи, замечаешь из­ дали гряду сероватых холмов, похожих по форме на сугробы, над ними растопырили ветви кряжистые сосны с неправдоподобно короткими и толстыми, «сбежистыми», как говорят лесники, стволами. Знать, нелегкая служба у часовых борового форпоста, пер­ выми подставляющих грудь разгонистым ветрам Кулунды. Приближаешься и видишь, что сосны на опушке вовсе не коротышки сами по себе, они просто потонули в сугробах песка, де­ сятилетиями наносимого с открытых па'хот- ных массивов. И я помню, как эти грозные барханы чернели после пыльных бурь, ра­ зыгравшихся здесь в начале шестидесятых годов. Сегодня они покрыты травой и опавшей хвоей, И под самым этим бором — мы специ­ ально завернули посмотреть—раскинулось большое, видно, глубокое озеро с лодоч­ ной пристанью и разными веселыми по­ стройками для отдыха на берегу. В эту осеннюю пору оно было пустынно, тишину нарушало лишь журчание воды, струившейся из неплотно закрытой арте­ зианской скважины. Двадцать лет назад мне рассказывали старожилы, откуда пошло название села Ключи. Конечно, от родников, бивших со дна озера, ныне иссякших безвозвратно, так что и следов былого приволья не оста­ лось. Озерную чашу затянуло песком. А вот поди ж ты, откопали. Я попросил еще проехать по той улице, где раньше стоял старый бревенчатый дом, в котором поначалу размещалась опытная станция, перевезенная из Славгорода Бен­ дером. Он и сейчас стоит — такой низень­ кий сараеподобный дом казенной построй­ ки тридцатых годов. А дорога, покрытая асфальтом, рвется за околицу, на простор полей, и уже замаячил вдали высокий бе­ локаменный корпус в окружении разных служб и жилых коттеджей — новый штаб кулундинской науки. Да простят мне эти высокие слова, они напрашиваются сами. Что ни говори, а впервые за всю историю освоения Кулунда получила свой исследовательский центр, а с его становлением кончился любитель­ ский период в развитии здешней науки, пришло время серьезных обобщений. Иван Григорьевич Иванков встречает в вестибюле и сразу ведет к себе на второй этаж. Разминая пальцы после мощного его рукопожатия, вспоминаю широкую и жи­ листую левую кисть Дядечко, которая не очень гармонировала с его довольно сред­ ней фигурой. Вот Иванкову все пропорции удались, даже голос— этакий медный бас из полкового оркестра.