Сибирские огни, 1980, № 9

112 Сама Кулунда стала перекрестком желез­ ных дорог уже сравнительно давно. В предреволюционные годы сюда протя­ нули первую ветку от станции Татарской, дав выход кулундинской пшенице на Ве­ ликий сибирский путь. Я еще встречал лю­ дей, которые возили хлеб гужевым транс­ портом на конечную станцию, иногда за сто с лишним километров. В 1944 году был построен Михайловский содовый комбинат, к нему от Кулунды на юг подтянули новую ветку до станции Ма­ линовое Озеро. В разгар массового освоения целины строители сдали важнейшую для многих степных районов Южно-Сибирскую магист­ раль, она прошла через Кулунду, сделав ее станцией четырёх направлений. Одно из них, правда, тупиковое. За школЬй машинистов раньше был пу­ стырь. Еще в тот год, когда я жил в Кулун- де, здесь начали рыть и что-то строить. Теперь вижу, стоят четырехэтажчые дома первого городского микрорайона. Я не очень-то рискую ошибиться, предсказывая Кулунде будущее нового города. Здесь уже сегодня действует крупнейший в ок­ руге завод силикатного кирпича, ширятся другие предприятия строительной индуст­ рии. Мало ли что еще соорудят из этого кирпича и железобетона. Вот и улица Первомайская, двухэтажный дом рядом с универмагом. Под его окнами мы, новоселы, однажды ранней весной вко­ пали в землю тонкие прутики тополя и кле­ на. Они поднялись над крышею, ветвятся, ствол уж не возьмешь в кольцо пальцами обеих рук: что ж, два десятка лет минуло... Но как и в те годы, в другом доме по улице Первомайской живет-здравствует Ни­ колай Федорович Варюхин, к которому я и направляюсь. Кто такой Варюхин? Сказать о нем, что он старый газетчик, собственный коррес­ пондент «Алтайской правды» по Кулундин­ ской зоне, — значит, не сказать почти ни­ чего. Он как-то не укладывается в одно узкопрофессиональное понятие. Пожалуй, точнее окажутся здесь именно общие слова. Варюхин — один из самых уважаемых людей в Кулунде, и для меня о »1 воплощает в себе, представление о настоящем сель­ ском интеллигенте. С иных точек зрения Николай Федорович покажется оригиналом. Пехотинец Отечест­ венной войны уже немолод, давно лыс, ни­ когда не женился. После смерти матери они жили вдвоем со стариком отцом, кото­ рый в меру своего умения и сил выполнял роль домохозяйки. И вот уже несколько лет, как, схоронив родителя, Николай Ф е­ дорович живет бобылем в своей старой квартире без каких-либо бытовых удобств. Предлагали ему благоустроенную — отка­ зался. Варюхину много чего предлагали в то время, когда можно было думать о карье­ ре. После войны много лет учил детей в сельской школе. Направленный затем на работу в редакцию районной газеты, обос­ новался там прочно, казалось, навсегда. Менялись редакторы, приходили и уходили молодые сотрудники, только Николай Ва­ рюхин оставался на своем посту замести­ теля редактора и бессменного партийного секретаря. Авторитет его был непоколебим. Любого выслушает и рассудит, в любой сложной ситуации сохранит здравый взгляд на вещи. Варюхин — сама серьез­ ность, сама трезвость мысли, само постоян­ ство. И при всем этом у него абсолютный слух на юмор, от души, заразительно смеется, радуясь удачному анекдоту или остроум­ ной шутке. И сам, рассказывая о людях, которых знает великое множество, непре­ менно вспомнит какую-нибудь веселую де­ таль, глаза вспыхнут живым молодым огоньком, и зачастую у него не хватает терпения, чтобы заливисто не засмеяться первым. Словом, не заметить, не выделить Варю- хина среди местных газетчиков было не­ возможно. Потому и я, когда получал от своего редактора очередное задание «по­ дыскать толкового журналиста» для попол­ нения' кадров «Алтайской правды», обра­ щался прежде всего к Варюхину. Но он вся­ кий ’раз отнекивался, говоря, что вряд ли справится с такой работой, или отделывал­ ся шуткой. В Кулунде меня сменил молодой, с пуш­ ком на розовых щеках, энергичный Володя Фомин. Проработав год, он махнул на Ук­ раину, оттуда еще куда-то, а теперь собст­ венный корреспондент «Правды» В. Фомин регулярно пишет материалы о жизни брат­ ской Польши из прекрасного города Вар­ шавы. Фомин-то и уговорил, наконец, Варюхина и, следовательно, не зря теперь общается с дипломатами. Между прочим, литературные опыты свои, не предназначенные для газеты, Во­ лодя присылал на рецензию Николаю Ф е­ доровичу. Варюхин — критик строгий, нелицепри­ ятный и совершенно бескорыстный, по­ скольку свои отзывы нигде не печатает. И вот я иду к этому мудрому человеку и знаю, что говорить мы с ним будем обо всем, что происходит на белом свете, пере­ скакивая с одного на другое, что, в конце концов, очередь дойдет и до моих книжек и он будет усердно пилить меня за мои пристрастия к определенным жанрам и те­ матике и далеко за полночь, свалив с ног цитатой из сочинений какого-нибудь древ­ него грека, отправит спать на единственную кровать, а сам прикорнет тут же в кабинете на обшарпанном диванчике. Но без этой встречи я не представляю себе поездки в Кулунду. И я спешу. Двухквартирный кирпичный дом, в кото­ ром живет Варюхин, прикрыт по фасаду деревьями, огорожен штакетником. Толк­ нув калитку, вхожу во двор. Здесь тоже