Сибирские огни, 1980, № 9

108 ВИТАЛИИ ЗЕЛЕНСКИИ доклад в самом деле никого не затронул, и поначалу прения шли как-то вяло, в ви­ де самоотчетов разных должностных лиц. Рядовые молчали. Только одна бойкая молодуха все тянула из задних рядов руку, требуя слова. А председательствующий на собрании ста­ рый заслуженный колхозник никак не мог оторваться от лежавшего перед ним списка выступающих и дальше первых скамеек, похоже, ничего не видел. Тогда молодуха встала и под веселые реплики мужиков пошла напролом вперед. У входа на сцену она оттеснила плечом не успевшего подняться очередного оратора и при общем гвалте заняла место на три­ буне. — Не дают слова сказать, вот до чего у час дошло, товарищи колхозники! — гром­ ко заговорила она. — А с чего бы так? Да потому что рыба, товарищи, портится с головы. Вот был случай нынче со мной. Прихожу я, значит, к товарищу Супруну и прошу, как я сидя­ чая при больном муже, дать мне лошадь, чтобы привезти сена корове. Так что вы думаете? Он мне не только что отказал, но еше всяких слов наговорил и из своего кабинета выгнал! И за что? За то, что всег­ да поавду в глаза говорю любому начальст. ву. Люди не дадут соврать, которые в при­ емной сидели, какая выскочила от товари­ ща Супруна, ажно до сих пор колотит. Разве ж можно так с народом обращаться, товарищи колхозники! Поднялся шум. Одни кричат: «Не слушай­ те вы ее, балаболку!», другие поддержи­ вают: «Правильно, крой, Марфа, бюрокра­ тию!». Словом, чинное, организованное течение собрания было нарушено, вылезли на по­ верхность разные обиды — на бригадиров, на членов правления, на бухгалтерию. Раз­ дались и голоса серьезной критики хозяй­ ственных упущений колхозного руковод­ ства. Супрун сидел с каменным лицом, не по­ шевельнувшись. От заключительного слова он отказался. Начались выборы председателя. Уремии в краткой речи охарактеризовал положение дел в хозяйстве как «не блестящее, но вполне удовлетворительное с нашей точки зрения» и предложил переизбрать пред­ седателем Супруна. Других кандидатур ни­ кто не внес. Но голосование проходило бурно. То на­ считают «за» и «против» поровну, то ока­ жется перевес в ту или другую сторону столь незначительный, что оставшиеся в меньшинстве начинают шуметь, дескать, не­ правильно подсчитали. Кто-то выкрикнул: «Да ведь счетчики пьяные! Назначить жен­ щин!» Наконец, после трех или четырех перего­ лосовок, Уреми в объявил, что большинст­ вом избран Супрун. Тот коротко поблагодарил колхозников за доверие и уже сам довел до конца вы­ боры членов правления. После собрания он пригласил нас с Уре- миным к себе домой на пельмени. — Это тебе, Павел Яковлевич, урок на будущее, — сказал ему в первом тосте районный представитель. — С такими, как эта Марфа, надо быть особенно вниматель­ ным. За каждое неосторожное слово при­ ходится потом расплачиваться своим авто­ ритетом! Супрун молча выпил, закусил, потом, краснея до корней седых волос, начал рас­ сказывать: — Ведь оно как было в действительности, Михаил Алексеевич! Приходит ко мне эта женщина со своей просьбой. Я ей спо­ койно говорю, мол, как же так, в колхозе ничего не делаешь, все силы на личное хозяйство кладешь, а за лошадью ко мне пришла. У нас есть решение правления на этот счет: кто минимума трудодней не вы­ работал без уважительных причин, того транспортом не обеспечивать. И муж у нее здоровый, только разбаловался, как раз вторую неделю пил запоем. Ну, вот такая беседа пошла. Она в крик, а я отвечаю: «Как твой мужик проспится, пусть приходит сам, с ним потолкуем». Тог­ да эта Марфа поворачивается ко мне за­ дом, юбку задрала и говорит: «Вот тебе, такой-сякой». Тут я ее и выгнал, не помню уж с какими словами. А теперь судите, как хотите. Разве я мог об этом рассказывать на собрании? Меня ж бы и засмеяли... Эту историю я поведал Матвею Федоро­ вичу Калганову, когда мы встретились с ним а Благовещенке. Посмеялись. — Не слышал, не слышал, — сказал он. — Это было, значит, перед уходом Павла Яковлевича на пенсию. На следующем со­ брании уже меня выбирали. Вообще-то, когда работаешь с людьми, каких только случаев не бывает. Живое дело! Но чтобы до такого довести... — Он покачал голо­ вой. Тут напрашивалось сравнение. Гришаков тоже по характеру был человек спокойный, однако... — Ну, уж скажете, «спокойный!» — пере, бил калганов. — Он с людьми вел себя спокойно, это верно, ни на кого не кричал, грубого слова от него никто не слышал. Но за дело болел душой и очень беспоко­ ился за перспективу, за рост хозяйства! За его спокойной манерой разговаривать чув­ ствовалась сила убежденности и делового авторитета. Потому и слушались его с од­ ного раза! Не могу себе представить, что­ бы кто-то позволил с ним такую выходку, как с моим предшественником. Заговорив о разных стилях хозяйственно­ го руководства на селе, мы оба враз вспомнили Коновалова. Он был очень заметной фигурой в Бла­ говещенке. Среди колхозных председате­ лей — самый опытный. До того, как при­ ехать в Кулунду, он где-то в Казахстане руководил целым районом, знал толк и в сельском хозяйстве, и в организаторской работе, и в воспитании людей. Молодые председатели так и льнули к нему. Колхоз «Память Ленина», который воз­ главил Коновалов, стал вскоре одним из лучших в районе по урожайности зерновых и по продуктивности скота, успешно сорев*