Сибирские огни, 1980, № 9

ПОСЛЕ ДОЛГИХ РАЗЛУК 105 единственным на всю округу. На деликат­ ные намеки приезжих товарищей — уста­ рел, мол, пора обновить,— Гришаков бла­ годушно отвечал: — Пусть висит... Наступил период яростной борьбы с «тра­ вопольем» и широкой пропаганды «про­ пашной системы земледелия». Вильямса со всем его научным багажом развенчали по­ смертно, а некий «ученый в сапогах», буду­ чи налегке, бодро зашагал в статьях, пла­ катах, очерках по всей стране. На замечания и дружеские советы: «Снял бы ты старика от греха» Гришаков с той же усмешкой в глазах отвечал: — Пусть висит... В один из тех беспокойных дней, приехав в Глядень, я не увидел знакомого портрета на прежнем месте. — Сняли? Григорий Софронович повернулся на сту­ ле и потянул из-за книжного шкафа чуть запылившийся багет. Оттуда на меня суро­ во глянул через пенсне опальный академик, — Вот он, — сказал председатель. —■ Далеко не убираю. Мне показалось, что там, за шкафом, виднеется уголок еще какой-то картины, но спрашивать о ней Григория Софроновича не стал. Кабинет Таурина в другом конце кори­ дора. — Это ж сколько лет ты не был у нас, — Николай Павлович сокрушенно качает голо­ вой и смотрит на меня жалостливыми гла­ зами. — А ведь Григория Софроновича мы схоронили... — Слышал... Таурин порылся в ящике стола, извлек оттуда фотографию. Гришаков в полный рост, в кителе, галифе и хромовых сапогах гармошкой, при всех фронтовых отличиях: орден Красной Звезды и одиннадцать ме­ далей. Волосы густые, волнистые, зачесаны назад. Гвардеец, еще не заслуживший ни одной трудовой награды. — Последним у него был орден Октябрь­ ской Революции, в 1971 году получил. Уро­ жай в колхозе подошел к двадцати центне­ рам, — говорит Николай Павлович. Сам то­ же смотрит на карточку и своим тихим голосом, с частыми остановками продолжа­ ет рассказ: — Интересная душа... Толковая такая крестьянская душа — вот он какой был, Григорий Софронович... Ты знаешь, что значит для нас, кулундинцев, дождик, осо­ бенно в первую половину лета. Бывает, один раз хорошо да вовремя прольет — и мы уже с хлебом. Все ждут этого дождя, но так, как его ждал Григорий Софронович... Это надо было видеть! Есть в колхозе небольшая метеоплощад­ ка, так он каждое „утро, только солнышко покажется, идет туда, сам снимает измере­ ния приборов, хотя это делал и агроном. Потом позвонит соседям: а как у вас? И ни за что не утерпит, помчится на машине, будет копаться в земле, измерять, на какую глубину промочило, досталось ли корням пшеницы и насколько хватит запасов вла­ ги. Пусть это даже не его поля. Ему бы по­ дышать парным воздухом после дождя. Заседать, правда, не любил. Но всегда чувствовал, где нужно его слово. Как он умел поднимать народ на трудные дела! И главное, сам все время там, где горячо,— в поле, на току, на стрижке овец, на ре­ монте техники. Так с чего начнем? — перебил вдруг себя Таурин.— Надолго ты к нам? — Да уже начали. О крестьянской душе. В чем она, по-твоему, проявляется? — Я говорю только о Софроныче, — вскинул он глаза. — В теории не углублял­ ся. Так, разные случаи из жизни. В шестидесятом или в шестьдесят пер­ вом повезли нас, представителей колхозов, в один район смотреть беспривязное со­ держание коров и дойку на установке «Елочка». Ну, показали, рассказали. «Воп­ росы есть?» — «Да все ясно, чего там! Такую технику бы нам — справимся не хуже». После этого все отправились ужинать, стол уже был накрыт, а наш Григорий Софроно­ вич куда-то запропастился. Оказалось, по­ шел к дояркам, все у них выспросил как есть. И тут же принял решение: «С этим де­ лом, — говорит, — погожу. Не тот еще уровень животноводства и не та кормовая база. Загубим дело с этими «елочками» и сами опозоримся». У настоящего хозяина ум настроен кри­ тически. В том месте, где, к примеру, у меня расположен центр восторга, — Нико­ лай Павлович постучал себя пальцем где- то в задней части головы, — там хозяйст­ веннику полагается иметь центр осторож­ ности. Что еще нужно руководителю? Быть хо­ рошим организатором и добрым челове­ ком. К нашему разговору с Тауриным уже давно прислушивался зашедший по какому- то делу мужчина, судя по пропахшей сило­ сом одежде, животновод. Потом вошел еще один, и еще. Рано или поздно беседа долж­ на была стать общей. Так оно и случилось. — Об организаторском таланте Григория Софроновича много можно говорить, — вел свою тему секретарь парткома. — Бы­ вало соберемся решать какой-нибудь труд­ ный вопрос. Бывают такие критические мо­ менты, что, ну, просто, кажется, нет ника­ кого выхода. Григорий Софронович выслу­ шает всех, задумается и обязательно най­ дет, за что зацепиться. «А если вот так, — скажет, — сделать, как думаете?» — Смот­ ришь, оживились люди, начинают что-то дельное подсказывать. Тут Григорий Соф­ ронович берегся за телефонную трубку, звонит, куда нужно, — чтобы помогли. Ему редко отказывали, знал, кого просить и что обещать взамен. Всем становилось веселее, начинали действовать. — Да его все знали, — подал голос один из колхозников.— Кто б ни пришел с лич­ ной просьбой — стройматериал нужен или там мотоцикл с коляской,— он труженику всегда поможет приобрести. — Семье Дик за счет колхоза дом по­ строили. Сам-то умер, семеро детей оста­ лось. Софроныч с бухгалтером подсчитали