Сибирские огни, 1980, № 9

ПОСЛЕ ДОЛГИХ РАЗЛУК ишь среди поля и оглядываешься вокруг, далеко видны опустевшие в эту осеннюю пору пшеничные нивы с длинными скирда­ ми соломы, в ярко-желтой окантовке за­ щитных лесополос. Однако не следует обольщаться кажу­ щейся легкостью топонимической разгадки. Стоит задуматься хотя бы над тем, что Глядень тут не один, их четыре, и разли­ чаются поселки только по номерам: Гля­ день Первый, Глядень Второй и т. д. На Первом — центральная усадьба колхоза, на остальных — бригадные. Как-то не по-рус­ ски. Да из русского ли языка само слово? Немало иноязычных топонимов Сибири об­ русело до неузнаваемости. Все четыре поселка населены потомками немцев-колонистов, прибывших сюда в на­ чале века с юга Украины. Если быть совсем точным, их далекие предки были выходца­ ми из Голландии, примкнувшими в XVI ве­ ке к вероучению Симонса Менно и назы­ вавшими себя меннонитами. Кто еще пом­ нит об этом, тот и посегодня на вопрос Всесоюзной переписи «национальность?» отвечает «голландец» или даже «меннонит». Правда, большей частью гляденские кол­ хозники считают себя советскими немцами и говорят на литературном немецком язы­ ке так же, как и на русском. В 1910 году царский премьер Столыпин совершил поездку в Сибирь, по местам «во­ дворения» переселенцев. Центральные рай­ оны Кулунды, входившие в обширные лич­ ные владения «Кабинета его императорско­ го величества», заселялись в последнюю очередь. Только в 1907— 1908 годах Россия смогла выкупить у своего батюшки-царя эту вотчину, чтобы направить сюда людской поток из малоземельной украинской дерев­ ни. Уплатив из казны два миллиона рублей золотом, Столыпин ликвидировал арендное право казахов-скотоводов, пасших в Ку- лунде табуны лошадей, дал дорогу кресть­ янским ходокам на новые земли плодород­ ного, но засушливого края. Этим-то потоком и принесло в Кулунду немцев из украинских колоний. Им там то­ же не хватало земли для всех. Так вот, побывав в Сибири. Столыпин особо выделил в своем «всеподданнейшем» докладе «пример Кулунды», где в тот год выдался хороший урожай, недавние пере­ селенцы обеспечили себе по крайности неголодную зимовку в наспех вырытых землянках и плетневых мазанках, крытых дерновым пластом. Здесь же, отдельным пунктом, граф от­ метил «постоянное стремление немцев из южных колоний селиться вместе» и строго* советовал не допускать этого. Но все-таки основная масса бывших колонистов осела кучно вокруг Славгорода или целыми се­ лами в разных местах уезда, в редких слу­ чаях — за его пределами. Вряд ли Григорию Софронозичу могло присниться на фронте, что скоро он у себя на родине, в Сибири, будет слушать немец­ кую речь, внимательным' образом изучать историю, религию и обычаи этого народа — пусть уже давным-давно не германского и не голландского, но все же немцев! ЮЗ Воевал он механиком-водителем танка, последний бой принял где-то в Восточной Пруссии. Как раз оттуда двести лет назад подались в Россию заселять южные земли предки его будущих односельчан (а пред­ ки предков жили там в изгнании за свою веру тоже ни много ни мало два века), но он еще этого не знал. Когда Гришаков; списанный со строевой по ранению, прибыл в 44-м в распоряже­ ние райвоенкомата, тут все так и решилось, как не могло присниться. Пришлось сме­ нить и форму, и знаки различия. Новым местом службы для него стал Гляденский сельсовет со всеми четырьмя занумеро­ ванными поселками. Никаких особых происшествий на его участке не произошло за все годы, пока он служил по своему ведомству, лишь где-то в середине 50-х случилась маленькая за­ минка с дальнейшей карьерой. Стали вы­ бирать колхозного руководителя, уже и кандидатуру райком подыскал из местных специалистов, а колхозники в один голос: почему уходит Григорий Софронович, мы его хорошо знаем, пусть он будет предсе­ дателем, другого не хотим! Райком уважил эту просьбу, а Гришаков не возражал. Много позже, когда мы с ним познако­ мились, я все же спросил, как оно так полу­ чилось. — Да что говорить... — Григорий Соф ­ ронович наморщил лоб, собираясь с мыс­ лями, и не очень охотно продолжал: — Самые трудные годы вместе переживали. Того, сего в хозяйстве нет, а надо же хлеб растить, фронт кормить и тыл. Мужчин в трудармию мобилизовали, вся рабочая сила — женщины, старики да подростки. Как их поднять, чем заинтересовать, чтобы артель жила и планы выполнялись? Ведь не солдаты, а крестьяне... Ну, помогал, как мог. Шли с такими нуж­ дами, что иной раз крепко задумаешься, прежде чем принять решение. Допустим, человеку строиться надо, а бор ближайший за сто с лишним километров. На волах ехать туда и обратно — считай, неделя, да и заготовить лес нужно время. По инструк­ ции— кто ее только сочинял! — полага­ лось в таких случаях запрашивать разреше­ ние вышестоящего начальства в Барнауле. Это еще сколько мороки. Говорю тогда мужикам: «Запрягайте сво­ их волов, и я вас не видел — ни в лесу, ни у себя в кабинете». Народ понятливый, сделают все аккуратно, не подведут. Зато на ферме и в поле трудятся на совесть. В общем, пережили ту инструкцию, а даль­ ше было как у всех, — закончил свой рас­ сказ Гришаков. Он не посчитал нужным говорить о тех проблемах, что были знакомы только ему, о том, что было не «как у всех» колхозных председателей степного Благовещенского района. В самом деле, у кого еще в селе рядом с конторой правления и парткомом (не бук­ вально рядом, конечно) действует молель­ ный дом со своим уставом и пресвитером во главе?