Сибирские огни, 1980, № 8

хоть доносился ветра стылый хохот с промерзших до травиночки полей. Все было странно... то, что обманулся, и то, что не препятствовал теплу декабрь, и то, что протянулся наш след глубокий от ствола к стволу. Скользнули руки по коре прохладной, соприкоснулись, нежности моля. И показалась взору неоглядней уставшая и хмурая земля. Ей было не до нас, сюда забредших, забредивших друг другом, как в жару. Среди стволов, от холода набрякших, стояли мы в густом снегу, в бору. Был каждый кустик снова заморожен. Жестоким счастьем одарил нас бор. Прошла зима. А мы с тобой не можем проститься и согреться до сих пор. * * * Когда вся тяжесть отдана любимым, а нелюбимым радость отдана, тогда беда моя неразделима, лишь потому, что не разделена. МОСТЫ Не мост — мосты их связывали прочно. Один был берег крут, другой — полог. Что, впрочем, и неважно... Эти строчки мне заменили, так сказать, пролог. Но вот дощечка узкая — мосточек, наискосок проброшен оселок. Мне кажется, что вот из этих строчек вполне возможно сделать эпилог. * * * Меня нельзя сломать, я не цветок пугливый. И растоптать нельзя, я не весенний снег. Мне очень больно. Но я все-таки счастливый, , .то сути по своей счастливый человек.