Сибирские огни, 1980, № 8

с т и х и 73 Грянет время — крикнуть нужно! — просто гибель, если нем, руки к горлу и натужно, только шепотом: — Зачем! Кто услышит, тот не станет ни счастливей, ни мудрей, не убавится страданий, не убавится смертей. А когда наступит снова равновесие в душе, трезво взвешенное слово приготовится уже лечь строкой, второй и третьей, — вновь спохватишься: — Зачем! Не грозит молчанье смертью, значит, лучше, если нем. Даже лучше, если нем... Но у жизни надо мною, видно, есть такая власть, что смятеньем и покоем во слова перелилась. И оно всевластно, слово, надо мной заранее, и наступит время снова — словно умирание. И такая тьма сгустится, и стоит такая тишь... Чтобы заново родиться (не успеешь спохватиться), и не хочешь, да кричишь. * * * Откуда ты, любовь, ко мне пришла^ такая, что не выскажешь словами!.. Стоит над речкой рослая ветла, воды касаясь гибкими ветвями.. А тоненькие листики молчат, и крутятся, и плещут, и ныряют. Покуда не наступит листопад, зеленые, они не уплывают. Ветла их крепко держит до поры, любя, земными соками питает, их легкость чуя порами коры, тревожится и ждет. Не отпускает. Пускай наступит осень. И тогда... Плывите, листья зрелые, плывите!