Сибирские огни, 1980, № 8

52 ТАТЬЯНА ПРОСЕЦКАЯ похожими на сердечки, листьями. Лимоны и мирты, еще какие-то, неизвестные ей, кустарники превращали помещение в небольшой зим­ ний сад, наполненный щебетом двух изумрудных птичек —волнистых попугаев. На расписных хохломских столах и стульчиках лежали книжки, пластмассовые машины, нарядные куклы с глазами сказочных принцесс. Игрушек было много, потому что, выписываясь, дети оставля­ ли в подарок принесенные из дома мячи, кубики, любимых по мульт­ фильмам зверушек. Как отличались здешние ребята от своих здоровых сверстников «на воле»! Худенькие, с синеватыми лицами, не очень под­ вижные и очень серьезные. Если они смеялись, а рассмешить их было нетрудно, особенно тех, кто благополучно пережил операцию, восторг и радость доводили буквально до изнеможения, до усталости, мало еще было силенок! Вера читала «Хаджи Мурата» и тайком наблюдала девочек, баю­ кающих лохматого, коричневого мишку. Слушая тихий, без споров разговор, она с изумлением поняла, что выстриженный ворс на груди медведя и проведенная красным карандашом черта —след от операции на сердце! Пробегали по коридору сестры из грудничкового отделения, прижи­ мая сильными, молодыми руками слабое тельце, прикрытое пушистым одеялом. Вера провожала глазами стройные фигурки в щегольских, накрахмаленных и отглаженных до стеклянного блеска шапочках, голу­ бых, в обтяжку, халатах, крепкие, загорелые ножки, стучавшие высо­ кими каблуками летних туфелек. До чего же красивы и женственны работающие в клиниках лаборантки и сестры! Может, по контрасту с' усталыми лицами больных женщин, одетых в широкие халаты и теплые, толстые носки. Обитательницы разных клиров!.. Недостижимый мир здоровья, где можно бегать по лесу, загорать, играя в волейбол на песчаном берегу, долго плавать, пропуская сквозь ладони зеленоватую воду, и распугивать темно-прозрачных мальков! Вере все время хотелось пить. Вода в запотевшем тонком стакане, бегущая ручьем* из родника, и просто холодная струя из водопроводно­ го крана снились даже-по ночам. Пить она имела право не больше двух-трех стаканов в день, иначе задыхалась даже сидя и спать прихо­ дилось в этом же положении. Вера старалась не надоедать вопросами: «Когда меня будут оперировать? Кто будет вшивать клапаны? Неужели нужно заменять все три?» ...Адити и Милена уже уехали домой. У Адити все было хорошо, а Милене посоветовали подождать с операцией года два, не было большой срочности. Они оставили свои адреса, наказали писать им и распроща­ лись с загрустившей Верой. Кровать напротив стояла пустой. В начале января Этери увезли на операцию, и больше Вера ее не видела. Всезнающие больные говорили, что мышца сердца была у Этери как папиросная бумага и прорывалась от прикосновения иглы, а клапан отторгался. Как не хватало теперь этой женщины! Ее гортанного говора, ее невеселых глаз и доброты, которой она окружала каждого, кто был слабее. Несколько дней Вера не могла есть, ночью стонала и металась, ей снилось, что за окнами, меж замерших до звонкости деревьев, ходит Этери в легком халатике, с красными воздушными шариками в руках, а ресницы и челка ее покрыты инеем... Днями за окнами было сумрачно, солнце казалось маленьким и тусклым, его окутывали дымные облака. Сад согнулся под снегом. Наст был испещрен звездочками птичьих следов. Темнела проложенная кем- то утром лыжня, она исчезала в дальней аллее. По дорожкам ходили с воспитательницей малыши, у них был час прогулки. Вера никогда раньше не покупала зимой ни гвоздик, ни роз, счита­ ла непозволительной роскошью. А в эти месяцы она попросила прино