Сибирские огни, 1980, № 8

РАССКАЗЫ 51 что Адити сетует на бесстыдство таких молодых симпатичных женщин! Любой поцелуй на людях был для нее грехом! В однообразии больничной жизни посещения гостей были праздни­ ком и развлечением. Особенно много их приезжало к Этери. Родствен­ ники ее жили чуть не по всей Грузии. Особенно часто приходили в палату двоюродные братья Этери, четыре стройных чернооких красавца. Молодцы одевались в кримпленовые финские костюмы, но казалось, что талии их перетянуты наборными поясами с насечкой, рука опиралась на бедро, где висел в ножнах дорогой, лакской работы кинжал, тонкие черкески обтягивали прямые, атлетические тела. Бурки, как водится, они сбросили в угол —только такими воспринимала их Вера! В палате не переводились дыни и терпкая травка, слышалась горская речь, мелькали гибкие, почти как у Адити, кисти рук Этери, которыми она могла рассказать обо всем, так выразительны были ее жесты! Из коридора, делая незаинтересованное лицо, заглядывал кто- нибудь из девочек. Остальные поджидали за дверью. Реснички их были тщательно подкрашены. Экипировка больничных модниц была та же, что во время дежурств самых красивых докторов: неприступного Антонио Лопеса из Домини­ канской Республики и Павла Владимировича Граева из Хабаровска, о котором говорили, что он плавал вместо Сенкевича в какую-то «ужасно опасную экспедицию». Но все это было раньше, сейчас существовала одна тема: как дела в реанимации и когда переведут в свои палаты Адити и Игоря Логинова из двести тридцатой палаты. Бывший мастер спорта по стрельбе из лука, неженатый, с загадоч­ ным взглядом, Игорь обращал на себя внимание. Женщины заботились о нем и выполняли его капризы, словно был это не тридцатилетний мужчина, а мальчик-сирота, лет десяти-двенадцати. Ироничный и груст­ ный, он уверял всех, что операция ему не поможет, намекал на подслу­ шанный якобы в ординаторской разговор и боялся настолько, что дважды отодвигали решающий день, потому что у него появлялся отек легкого. Мужчины считали его просто трусом, а женщины говорили о предчувствиях и жалели его. Высокий и тоненький, как тростинка, огром­ ными синими глазами и неожиданно жестковатой улыбкой, рискованны­ ми вольными речами он приводил женскую часть населения в состояние противоречивых чувств. Многие прикидывали возможность заботиться о нем и в будущем. Вера как-то засмотрелась на него в холле, когда он играл в шахма­ ты. Игорь, почувствовав взгляд, поднял голову и в упор уставился на девушку. В его глазах она увидела удивление, снисходительную жалость, насмешку. Она сжалась, показалась себе еще более некраси­ вой и больной; успокаивая дыхание, посидела немного, пошла в палату, легла лицом к стене. В очередной раз Вера уговаривала себя; что, поми­ мо любви и нежности, есть в жизни много прекрасных вещей, что раз и навсегда необходимо смириться с недоступностью этого, иначе обиды и боль превратят ее в злую, мстительную старую деву. Деревья полыхали буйными, как пламя костра, красками, когда внезапно выпал снег. Ветра не было, медленно и отвесно падали хлопья, приглушая и скрадывая непокорство осени, не желавшей уступать места зиме. В рамке окна, как в волшебном театре, игралось вечно изменчивое и постоянно повторяющееся действо. л Вскоре занавес снегопада исчез. Солнце осветило оранжево-багря­ ные листья и на них островки первого, сияющего чистотой и юностью снега.Вера часто приходила в детское отделение. Комната для игр была просторной и светлой, вьюн-виноград закрывал стены глянцевыми, 4*