Сибирские огни, 1980, № 8

44 АЛЕКСАНДР ПЛИТЧЕНКО ПРИБАЛТИЙСКОЕ Серые камни всплывают над темною почвой. Мхи оживают на окаменелых деревьях. Чайки летают над льдами Балтийского моря. Круглое белое солнце роняет на сосны тающий дождик лучей, серебристых и редких. Сдержанно рощи ночами шумят по-латышски. В почве и почках шевелятся тысячи слов незнакомых. Общие звезды. Общее небо. Общие корни. ПИСЬМО Я стою, и стою, н стою у холодной воды, повторяя: а если бы... если вы­ вели... А ведь 6ыло1 Ведь было1 — Я открыл для тебя эти чистые воды и волнами забвенья разгладил песок, испещренный чужими следами, поднял стебли травы и расправил для новых цветений, чтоб ничем — даже малым — тебе не напомнить про чужие следы на твоей чистоте раннелетней. Свистом птиц, шумом птиц и листвы, корней шевеленьем, и дыханьем зверей, и мельканием тысячи крыльев — я наполнил твои опустевшие рощи. ШЕЛ ДАРИТЬ... ...и теперь я как голый стою среди этих, б-л-а-г-о-п-р-и-с-т-о-й-н-о застегнутых до прыгающего кадыка, среди них, говорящих: — ВОТ ЭТОТ КРИЧАЛ «Я ЛЮБЛЮ» ЭТОТ САМЫЙ ЧУДА ЖДАЛ ОН ПОКУДА МЫ ТИХО ГРЕШИЛИ ОТ СКУКИ — И теперь они потные лица свои умывают в чистом — некогда чистом! — твоем затухающем смехе! /