Сибирские огни, 1980, № 8

а книжной полки ' V Валерий Дементьев. За белой зарей. Но­ веллы, лирические повести, эссе. М., «Сов­ ременник», 1978. При первом знакомстве жанр и компо­ зиция этой книги могут показаться читате­ лю неожиданными. Подзаголовок тоже мало что проясняет, поскольку тематика этих произведений весьма разнообразна, ф о рм а — своеобычна. Здесь и автобиогра­ фические страницы о возвращении с вой­ ны, и экскурсы в историю русского Севера, и повесть о живописце Дионисии, и мему­ арный фрагмент о Федоре Панферове, и лирические портреты поэта Батюшкова, ху­ дожника Сиротина... казалось бы, странная, мозаичная компо­ зиция. Но по мере чтения все яснее пони­ маешь, что у книги есть четкий — идейный и эмоциональный — центр. Это образ авто, ра как лирического героя, чья мысль дви­ жется своим неповторимым путем, нанизы­ вая на одну живую нить и впечатления со­ временности, и представления о минувшем. «Для меня,— пишет автор,— путешествия во времени — из настоящего в прошлое, из прошлого — в будущее, вероятно, не ме­ нее увлекательны, чем перемещения по воздуху, земле и воде. И «листать обратно календарь», как сказал Твардовский, быва­ ет столь же отрадно, как отрадно видеть с борта «казанки» — этой алюминиевой ладьи XX века — быстрое течение просиненных далью лесов и пашен. Эти два «разряда пу­ тешествий» — во ^¡эемени и пространстве— позволяют ощутить, как на иных северных раздольях устье одной реки, впадающей в озеро, становится истоком другой,— более могучей, более полноводной,— и как от века к веку, словно от устья к устью, ши­ рится река народной жизни... И не только в наших северных раздольях, но и в исто­ рической родословной исток — это всегда устье и устье — это новый исток». Путешествие во времени — это и есть, пожалуй, особое, «сверхжанровое» качест­ во книги В. Дементьева. Причем путешест­ вует здесь — в прямом и переносном смыс­ лах— человек с собственным, неповтори­ мым мироощущением, с собственной личной судьбой, обусловленной реальными обстоя, тельствами жизни. Среди этих обстоятельств наиболее зна­ чительным стала, пожалуй, война, о чем прямо говорится в повести «Стрехи — бе­ лые журавли». Она, сделав юношу солда­ том, оторвала его от отчего края — от ти­ хой реки и лесных озер, от древнего гор о ­ да Вологды и его потомственных жителей, от лодки, которую мастерил еще мальчиш­ кой... И вот после трудных д орог войны он возвращается к родному порогу. Как знать, не в этот ли миг возвращения и счастливой, долгожданной встречи с домом ему, буду­ щему писателю, впервые открылся истин­ ный смысл настоящего, и в душе возникла осознанная любовь к народной земле, к ее исторической родословной, искреннее же­ лание познать, удержать в памяти эту р о ­ дословную? Много внимания уделяет В. Дементьев культурному наследию русского Севера, ведет рассказ о его народных обычаях, о его истории, о людях, обогащавших своим трудом и творчеством традиции отечест­ венного искусства. При этом перед нами не научное описание, а именно эссе, отра­ жающее опыт самого писателя. Своеобразие В. Дементьева-эссеиста осо­ бенно отчетливо проявилось в главе «Дио­ нисий». Она начинается с воспоминаний о том, как писатель слушал рассказы друзей о Ферапонтовом монастыре и о знамени­ тых фресках. Желание увидеть их собст­ венными глазами вскоре толкнуло автора на решительный поступок: отбросив повсе­ дневные хлопоты и столичную суету, он ринулся однажды в аэропорт и в тот же день оказался на теплоходе, плывущем а Кириллов. Далее повествование незаметно перехо­ дит в жанр путевого очерка. Описываются дорожные впечатления, подробности посе­ ления у бабки Любавы, монастырский пей­ заж... Затем путешественник входит в сте­ ны монастыря, устремляет взор на фрески, и в нем пробуждается критик, искусствовед. «Не могу точно передать первые мысли и первые чувства, возникшие у меня при взгля­ де на фрески Дионисия. В глубине созна­ ния я сразу понял: это что-то такое, что встречается раз в жизни. Понял я и другое: основой духовности великого художника, как и всех русских людей, был культ бого­ родицы, культ девы Марии. Однако плохо зная акафист деве Марии, который и по­ служил сюжетной основой росписей, все внимание я, конечно, обратил на краски, на технику живописца. Здесь у меня не было сомнений: изумительное, подлинно воз­ рожденческое произведение искусства бы­ ло передо мной!». Знакомство с фресками Дионисия побу­ дило автора к специальному изучению