Сибирские огни, 1980, № 8

178 ВЛАДИМИР ШАПОШНИКОВ свои дела, до сих пор корит себя за то, что избрал, как ему теперь кажется, непра­ вильную тактику. Однажды, в приливе от­ кровенности, он вслух говорит об этом Люсе: — «Мне бы за дочерью ее надо было поволочиться. Я этого не сообразил. Ты ведь сама мать, понимаешь. За дочерью стал бы ухаживать, хвалить ее, искать с ней встречи... Генеральша бы и клюнула». Что на это можно ответить? Только одно: человек дошед до последней стадии ма­ разма. И Люся, от души пожалев «деда», тем не менее выносит безжалостный приговор: «Совсем плохой стал. Скоро по­ мрет». И далее Г. Семенов, отбросив вся­ кие беллетристические условности, делает свое резюме: «Люся не ошибается, конечно. Анатолий Васильевич Рогов скоро должен умереть. На похороны придут его бывшие сослу­ живцы. Вполне вероятно, придут и бывшие жены с детьми, а может быть, даже и вну­ ки, хотя он никогда ничего не рассказывал Люсе об этих людях... На похороны придет, конечно, и Люся. Она уже теперь предчувствует свои слезы, которые ей трудно будет остановить, и она заранее думает о том, чтобы Ивана не бы­ ло рядом». Что тут еще можно прибавить после этих слов от автора? Как будто все поставлено на свои места, расставлены все точки над «¡». Но почему-то не чувством радости и гордости за человека, а напротив, скорбью и болью за поруганное человеческое до­ стоинство полнится сердце, когда дочиты­ ваешь этот рассказ. Да, честь и хвала Лю ­ се, сохранившей на всю жизнь чувство любви и благодарности к человеку, столько сделавшему для нее. Но разве не было в Люсином романе с Роговым и чего-то пош­ ловатого, недостойного, несовместимого с этим высоким понятием — настоящая лю ­ бовь? Ведь Люся стала любовницей Рогова уже после того, как вышла замуж и родила сына. И навещая «деда», она все время об­ манывала своего мужа, своего бесконечно доброго, наивного Ивана, Притом делала все это в открытую, прямо говоря, «что ездит проведывать дедушку. И муж и сын знали, как много хорошего сделал он для Люси, а потому Иван даже приветы ему слал. А однажды и сам появился у него в гостях, о чем Люся заранее договорилась с Роговым, решив, что настало время по­ знакомить их. Она без конца смеялась в этот вечер, и Рогов с задумчивой тревожной усмешкой поглядывал частенько на нее, как бы оста­ навливая многозначительным взглядом ее истерический какой-то смех. А Иван, который охмелел и которому Рогов явно понравился, говорил ему пьяно и дурашливо: — Вот так вот всё смеется и смеется. А чего смешного, никто не знает. Люсь, чего смешного-то? А она сама не знает. — Хороший характер, — осторожно под­ сказывал Рогов, впервые видящий Люсю та­ кой нервно-смешливой. — Вам повезло с женой. — Это да! Я тут ничего не м огу ска­ зать, — соглашался Иван, вызывая новый приступ смеха у жены». Читаешь эту сцену, и невольно вспоми­ нается крылатая фраза поэта: «Разве так суждено меж людей?». Нет, тут действи­ тельно многое не совмещается, не согла­ суется с нашими традиционными представ­ лениями о большой настоящей любви, о ее облагораживающей, возвышающей силе. Но именно это и придает сравнительно не­ большому по объему рассказу такую мно­ гомерность. Тут вам и трагедия, и мело­ драма, и анекдот. И Г. Семенов, прекрасно понимая, насколько сложен, неординарен описанный им случай, как бы предоставля­ ет полную волю читателю в проявлении своих чувств и симпатий. Хотите — плачьте, хотите — смейтесь, хотите — принимайте и оправдывайте Люсю, хотите — осуждай­ те. И думаю, что эту многозначительность нельзя воспринимать как отсутствие четкой авторской позиции. Ибо есть в литературе такие случаи, когда самой верной позици­ ей, самым справедливым авторским при­ говором является донесение до читателя всей правды. Что и сделал Георгий Семе­ нов, написав превосходный, умный и по- своему очень поучительный рассказ... И снова невольно вспоминаются тютчев­ ские строки, и снова дивишься их глубине и точности. Да, сейчас не те времена, когда человеку приходилось в жестокой борьбе отстаивать свое право на любовь, на личное счастье. Но любовь по-прежнему остается серьезным жизненным испытанием для каждого из нас. Это действительно «поеди­ нок роковой», когда проверяется истинная ценность человеческой личности. Естествен­ но, далеко не все выходят из этого поедин­ ка победителями — многие выходят опу­ стошенными, разочарованными, утративши­ ми веру в человека. А, как известно, от потери веры в человека до потери веры в человечество всего один шаг. И вот почему нашему обществу далеко не безразлично, чем заканчиваются многочисленные «роко­ вые поединки». Вот почему стоит всячески поддерживать и рекомендовать (особенно молодежи) такие произведения, где пред­ принимается попытка показать современ­ ную любовь во всей ее сложности, во всем многообразии ее проявлений. Ведь как бы там ни было, а такие романы, как «Утро, день, вечер» Ф. Колунцева и «Рай в шала­ ше...» Г. Башкировой, как рассказ Г. Семе­ нова, говорят об очень важном и сокровен­ ном — о том, что любовь действительно величайшее нравственное испытание. И притом неизбежное, роковое. «И поеди­ нок роковой». Вдумайтесь еще раз в глу­ бинный, пророческий смысл этих слов.