Сибирские огни, 1980, № 8

1Тб ВЛАДИМИР ШАПОШНИКОВ жила пору обожания и поклонения Цвет­ кову. Она уже не годилась на роль при­ лежной ученицы и слушательницы, потому что сама уже была способна сказать нечто. Г. Башкирова совсем не напрасно приво­ дит в одной из глав великолепный, пора­ жающий глубиной мысли и оригиналь­ ностью суждений отрывок из научной работы своей героини, отрывок, свидетель­ ствующий о том, что Таня становится серь­ езным ученым. Невероятно, но факт: как только разница интеллектуальных потенци­ алов у Цветкова и Тани становится близкой нулю, от их былой дружбы и взаимной симпатии не остается и следа. И не случай­ но в коротком эпилоге автор сообщает, что женой Цветкова стала его аспирантка Нонна, которая давно поняла, что Костя больше всего нуждается в «обожании, ухо­ де и признании», и обеспечила и «уход и пьедестал». Как видим, ни талантливый физик Дени­ сов, не блестящий эрудит-лирик Цветков не поняли Таню. Им нужна была «ручная» Таня, хорошая, послушная, обаятельная хо­ зяйка дома, которая бы полностью подчи­ нила свою жизнь их интересам. Но Таня не захотела, можно даже сказать, принци­ пиально не захотела «растворять» себя ни( в экспериментах Денисова, ни в идеях Цветкова. Она прекрасно поняла: от тако­ го «растворения» будет слишком большой, слишком горький осадок... В романе Г. Башкировой прямо и честно ставится, вопрос: счастлива ли современ­ ная женщина, добившаяся того, о чем так мечтали лучшие умы прошлого столетия,— эмансипации, полного равноправия с м уж ­ чиной? Но прежде писательница пытается выяснить: а что же нам следует понимать под этим словом — эмансипация? Вопрос не такой уж наивный, ибо проблема жен­ ской эмансипации, точнее сказать, ее пос­ ледствий стала в настоящее время одной из. самых волнующих, тревожащих умы и сердца многих людей. А тревогу здесь вы­ зывает прежде всего то, что к вопросу о равноправии женщины нередко подходят слишком однобоко, примитивно. Одни рас­ суждают почти так же, как разглагольство­ вал в свое время небезызвестный Андрей Семенович Лебезятников из романа Дос­ тоевского «Преступление и наказание». Помните, как в ответ на ехидную реплику Лужина, что Лебезятников поступил вопре­ ки своим убеждениям, отколотив несчаст­ ную Катерину Ивановну,— этот «прогрес­ сист» разражатся целой тирадой насчет «женского» вопроса: «...если уж принято; что женщина равна мужчине во всем, даже в силе (что уже утверждают), то, стало быть, и тут должно быть равенство». А раз равенство, рассуждают наши современные Лебезятниковы, то зачем, к примеру, усту­ пать женщине место в трамвае, зачем изви­ няться перед ней, если ненароком толкнешь ее. Раз женщина «равна мужчине во всем, даже в силе» — можно ее и на трактор по­ садить, и дать ей в руки кувалду, чтобы шла забивать костыли в шпалы... Другие — сторонники чуткого, гуманного отношения к женщине как к слабому полу — разуме­ ют под эмансипацией и равноправием со­ вместное с женой мытье посуды и полоз, видя в этом честном разделении домаш­ него труда полную гарантию семейного счастья. Однако сводить проблему эманси­ пации лишь к кухонным проблемам — зна­ чит опошлять самое суть этого высокого понятия, идею которого вынашивали и за претворение в жизнь которого боролись великие русские революционеры-демо­ краты. И Г. Башкирова полностью права, ратуя не за формальное равноправие, а за истинное уважение к женщине — как к человеку, способному быть и ученым, и философом, наконец, просто самостоя­ тельной личностью. Вместе с тем писатель­ ница видит и издержки такой' эмансипации, когда женщина в погоне за служебным престижем и независимостью стремится полностью освободить себя от «оков бы­ та», от обязанностей перед семьей и деть­ ми. Не случайно в уста одинокой Веры Владимировны, Таниной сослуживицы, вло­ жена полная боли и горечи реплика: «...жизнь без близких лишена смысла!» Не случайно в конце романа сама Таня с горь­ кой иронией говорит о так называемых «новых формах личной жизни»: «— Ты заметь, появляется все больше возможностей для... интимного общения мужчины и женщины, законные, в рабо­ чем, так сказать, порядке совместные ра­ дости... Брак не обязателен — словом, рай в шалаше... Шалаш не из веток, а из тези­ сов и докладных записок. Рай из чая в бу­ фете, бутылок вина в соседней забегалов­ ке, оглаживаний по пути домой. Чудный шалаш, удобный рай. Древние понятия о подобном рае не имели. А говорят еще — потерянный рай! Не потерянный — обре­ тенный! Подумай сам: не тысячи общих но­ ч е й — тысячи чашек кофе за приятной бе­ седой, как мило, как легко! В некотором смысле — самая прочная семья, рай, о ко­ тором веками мечтало человечество. В по­ добной семье нет проблем, ибо она осво­ бождена от скучного быта». Спору нет, умный, по-настоящему злобо­ дневный роман написала Г. Башкирова. Только вот читается этот роман без особо­ го волнения — так, как читается хорошая умная статья или популярно написанный ученый трактат. Да, собственно, «Рай в ша­ лаше...» вполне можно назвать романом- трактатом — настолько тщательно исследо­ ваны, проанализированы, рассмотрены с разных точек зрения поднятые в нем проб­ лемы, настолько все здесь взвешено, уч­ тено, разложено по пунктам. Отсюда — обилие монологов, споров, пространных от­ ступлений, многие из которых носят откро­ венно назидательный характер, отдают го­ лой публицистикой. Но, как известно, пуб­ лицистика и назидательность — далеко не самые надежные союзники писателя в осу­ ществлении его творческих намерений. Элемент рассудочности сильно дает о себе знать и при изображении сложных ду­ шевных состояний героев. Вот, к примеру, как переживает Таня очередную «тихую ссо­ ру» с мужем, пытаясь понять причины их разлада.