Сибирские огни, 1980, № 8

174 ВЛАДИМИР ШАПОШНИКОВ Но, как бы там ни было, а на вопрос, по­ чему Димов охладел к своей Веронике, ав­ тор отвечает достаточно исчерпывающе и в то же время отнюдь не прямолинейно. Во-первых, перед нами здесь тот самый случай, когда женщина оказалась жертвой собственной любви. Полюбив Димова и выйдя за него замуж, она отныне стала как бы его частицей, его вторым «я» и при этом... потеряла свое «я». «Полное едине­ ние» как идеал семейного счастья, к кото­ рому Вероника так стремилась, привело к тому, что она обезличила себя, утратила именно то, за что и полюбил ее когда-то Димов. К тому же, отдав всю себя без ос­ татка семье, Вероника допустила еще один промах, а именно: позволила м уж у принес­ ти на алтарь семейного благополучия и свою жертву. Притом жертву немалую. Когда у Димовых родился сын, принесший, как то всегда бывает в молодых семьях, немалые дополнительные заботы и хлопо­ ты, Андрей Александрович решил уйти из аспирантуры и поступить на работу в изда­ тельство. И Вероника посчитала этот шаг самым разумным («Для нее в то время ка­ залось нелепой, чудовищной сама поста­ новка вопроса: что важней — духоборские псалмы и солдатские частушки прошлого века или ребенок, новая жизнь?»). Однако она не учла одного существенного момен­ та — ведь дело тут было не в диссертации, а совсем в другом. Забросив свои науч­ ные занятия, Димов по сути лишил себя возможности расти духовно, лишился того «единственно важного дела», которому мог посвятить всю свою жизнь. А для него, че­ ловека далеко не бесталанного, жить без большого дела, не имея перед собой ни. какой высокой цели, значило жить впустую. Известно: при малоподвижном образе жиз­ ни, при отсутствии достаточных физиче­ ских нагрузок человек быстро дряхлеет. Но бывает, люди освобождают себя и от высоких умственных нагрузок. В этом слу­ чае наступает духовная гиподинамия — яв­ ление не менее опасное, чем преждевре­ менный склероз и гипертония. И почтен­ ный Андрей Александрович Димов — живой, наглядный пример тому. Это имен­ но к нему относятся слова Вероникиной сослуживицы Варвары: «Они, мужчины-то, как дети. До седых волос, до скончания века, пока есть силы, играют во всякие свои игры». Сказано не только с юмором, но и очень умно и прозорливо. Ведь действительно понятие «большой ребенок», обычно при­ лагаемое к людям не от мира сего, одер­ жимым какой-либо идеей и не обращаю­ щим внимания на разные житейские мело­ чи, может иметь и другой смысл. Ибо есть и «большие дети» типа Димова — люди, которые, не сумев или не захотев посвя­ тить себя серьезному делу, обратили все свои способности на «игры», на пустые раз­ влечения... И не здесь ли следует искать объяснения случившемуся? Не является ли последняя любовь Димова, закончившаяся столь плачевно для нашего героя, послед­ ним актом его человеческой драмы, кото­ рую с полным основанием можно опреде­ лить так — драма несостоявшейся личнос­ ти? А это, согласитесь, нечто более серь­ езное, нежели просто история одного се­ мейного разлада... М ож но здесь, конечно, сделать оговорку, что Ф. Колунцев не открыл «своего» ге­ роя — его Димов в сущности лишь допол­ няет галерею обывателей-интеллектуалов Ю. Трифонова. Но он зато открыл еще од­ ну грань в характере этого героя, показал его поразительную способность мимикри­ ровать, его умение принимать красивые позы страдающего человека, взывать к со­ чувствию и соучастию. И это тем более по­ хвально, что автор заведомо не ставил се­ бе никаких обличительных путей, не возво­ дил никаких позорных столбов. Избрав для себя роль скромного летописца истории одной семьи, он сумел поднять эту исто­ рию на уровень серьезного художествен­ ного исследования, сумел блестяще пока­ зать, сколь тесно и прочно личная жизнь современного человека связана с жизнью общества и насколько губительна для него всякого рода «самоизоляция», стремление жить только своими сокровенными интере­ сами и тайнами. Героиня романа Галины Башкировой «Рай в шалаше, или Татьянин день» («Звез­ да», 1979, N5 1— 2) поначалу может нам по­ казаться счастливейшей из женщин. Во всяком случае, бедная Вероника Димова выглядит рядом с Таней Денисовой прямо- таки обездоленной Золушкой, настолько у Тани в семье все налажено, благоустроено, настолько все в доме Денисовых, что назы­ вается, на' уровне мировых стандартов. Но, увы, в том-то и вся беда, что нет таких стан­ дартов, таких эталонов, которые бы удосто­ веряли и гарантировали полную супруже­ скую гармонию, полное семейное счастье. И тут надо сразу отдать должное Г. Башки­ ровой, которая, как и Ф. Колунцев, пытает­ ся до конца выяснить причины, истоки се­ мейного разлада Денисовых. Причем автор берет тот редкий случай, когда внеш­ не все вроде бы обстоит благополучно, когда совершенно отсутствуют «традицион­ ные» поводы для разрыва супружеских от­ ношений. «Поединок роковой» между Та­ ней и ее мужем — это действительно чест­ ный поединок, без всяких «запрещенных приемов», без измен и пошлых адюльте­ ров. И Таня, и Валентин— - люди вполне по­ рядочные, ничем не запятнавшие себя за долгие годы совместной жизни. За Таней, правда, усиленно ухаживает ее научный наставник профессор Цветков, но это очень сложные отношения (к ним мы еще вер­ немся), никак не укладывающиеся в рамки пресловутого треугольника. Ничем абсо­ лютно не компрометирует себя, как супруг, и Валентин Петрович Денисов, хотя воз­ можностей и соблазнов у него больше чем достаточно. Денисов умен, красив, пре­ красно сложен. Когда, хрустя своей д оро­ гой импортной курткой, он входит в какой- нибудь магазин, девчонки-продавщицы так и замирают на месте. «Бородатый, импорт­ но-кожаный Денисов появлялся у прилав