Сибирские огни, 1980, № 8

148 МАРК Ш АЛЕВИЧ — ........ . . _ .. 1 - . . .. ___ :------------------------------- ребляли солдат и казаков «в чрезмерных работах». Канцелярия, разобрав это дело, пришла к выводу, что рапорт премьер-майора Туя- сова с притязаниями на увеличение жа­ лованья неоснователен и даже, более того, вреден. Канцелярия считала, что повышать плату за данные работы «есть погреши- тельно, и не можно, и опасно»; «Оное он, Туясов, распложает, а может быть и глав­ ным своим командирам внушает неосмо­ трительно, отчего гарнизонные солдаты и нерегулярные казаки могут придти в сла­ бость и непослушание». Наконец, горноза­ водское начальство напоминало, что «...оная на заводах работа не партикулярная, но так же, как в прочих местах, для пользы и сла­ вы высочайшего ее императорского вели­ чества интереса». И царский кабинет в Петербурге, и командующий войсками ге­ нерал Киндерман в Омске с выводами бар­ наульского начальства полностью согласи­ лись. М ожно было бы назвать этот произвол беспрецедентным, если не брать в расчет положение работных людей на алтайских заводах. В отношении бергалов, как их на­ зывали, вообще не существовало никаких законов. Историки неоднократно отмечали, что закон на Алтае шел позади заводской практики. Это означало, что горные инже­ неры, техники, урядники, надсмотрщики, канцеляристы, писцы могли делать с работ­ ными людьми все, что хотели. Положение усугублялось засилием иноземцев. Цар­ ский кабинет брал их на- службу весьма охотно. В Барнауле, как впрочем и в д ру­ гих местах, командные должности занима­ ли специалисты из саксонских немцев. Сре­ ди них находились люди, которым были чужды, а подчас и ненавистны русские про­ столюдины с их охватистым умом, широтой характера, зачастую бунтарскими наклон­ ностями. На заводе установилось множество пра­ вил, издевательски регламентировавших жизнь работных людей. Бергалов наказы­ вали не только за невыполнение «урока», но и за то, что сделано больше, чем зада­ но. В народе говорили: «Недоробишь — бьют и переробишь — бьют». Бергал дол­ жен был не только почтительно здоровать­ ся с начальством, но и, не видя начальни­ ка, а просто проходя мимо его дома, снимать шапку и кланяться. Работному че­ ловеку не разрешалось у себя дома зажи­ гать огонь после определенного часа, не позволялось уходить из посада дальше определенного расстояния. Людей, на чьих плечах лежало огромное дело преобразования края, людей, добы­ вавших богатства для страны, нещадно били батогами, прогоняли сквозь строй, истязая шпицрутенами. Наторевшие в этих делах урядники придумывали различные изощ ­ ренные наказания. Привязывали голыми к дереву на съедение комарам и прочему гнусу, сажали в чан с ледяной водой. «...они возьми да лишку и сробь,— вспо­ минал старый, бергал.— Он, пристав-то, и рассерчал... Рассерчал да всех их в чан, в воду со льдом по горло и посадил... По­ садил, да и забыл, видно: гости у него бы­ ли, жена именинница... Ну, кто покрепче, продрожал, а девятеро ко дну пошли, за­ мерли... Стали их выгружать, да и тех, ж и- вых-то, в холодник тащат... Они и молят из милости: «Батюшки, живы, дескать, мы еще...»— «Э-э, домерзнут, говорит, в холод- нике, тащи и их туда...» Трагедия усугублялась тем, что работа на заводе была бессрочной. Бергалов от­ пускали только по глубокой инвалидности, с заключением лекаря: «Дрожит в коленях и с великим напором переводит дух»; «Подвержен пахотным припадкам и слеп­ нет на оба глаза»; «Задышлив, ходит с тру­ дом, тело в расчесах». Естественно, что такое положение ра­ ботных людей не могло не вызывать про­ теста. Известны случаи, когда бергалы под­ нимали руку на урядников и даже офи­ церов. Но чаще протест носил другой характер. Дерзкое слово, «поносная» пес­ ня, прямое неповиновение, несмотря на угрозы и истязания, и самая распространен­ ная форма — бегство. В Алтайском краевом архиве, что находится в перестроенной церкви на Большой Олонской улице, хра­ нятся послужные списки, формуляры «за­ водских служителей». Во многих из них есть пометки о бегстве и последовавшем за тем наказании. Обычно это было нака­ зание шпицрутенами. Случалось, и доволь­ но часто, что пойманного беглеца забивали насмерть. Бывало, что бергал умирал, недо­ получив назначенное количество ударов. Тогда «додавали» мертвому. А если раньше срока терял сознание,— приводили в чув­ ство и продолжали экзекуцию. Все это не останавливало работных лю ­ дей. Были такие, что бежали по нескольку раз, а в промежутках возводили на себя самые тяжкие преступления, какие только могли придумать, чтобы попасть на катор­ гу, «переменить участь», не оставаться на принадлежавших царской семье заво­ дах. Были и удачливые беглецы. Такие, что скитались по многу лет и даже вообще не попадали в.п о л е зрения солдат и при­ ставов. Об этих сметливых и смелых людях народ сложил множество легенд и сказов. Особенно популярен был герой этих сказов знатный беглец Сорока. Сорока наделен колдовской силой, заго­ ворен от пули — стрелять в него бесполез­ но. Однажды приставу удалось поймать Сороку. Заковали его в железа, посадили в темницу. Сорока руками развел — желе­ зо порвалось, дунул-плюнул — сквозь сте­ ны прошел. Гонялся пристав за Сорокой целый год. Снова изловил. «Теперь от тебя не отойдем ни на шаг». «Ладно,— гово­ рит,— только дайте воды испить». Принес­ ли Сороке воды, он пить не стал, а в ковш нырнул. Только его и видели!.. Изловили в третий раз. Теперь, говорят, воды не про­ си. Теперь мы тебя прикончим. «Воля ваша,— согласился Сорока.— Дайте только табачку курнуть допреж смерти». Курнул — и улетел с дымом. М ного легенд о беглецах. И нет, пожа­ луй, художественного произведения о гор