Сибирские огни, 1980, № 8

102 ВАЛЕРИИ ИЗВЕКОВ ния. А Николай уже две недели мучительно искал какой-то совсем новый, свой вариант расчета, и Владимир Иванович удивлялся его нетерпению, когда что-то в расчете не ладилось, и терпению в поиске даже ему самому неизвестного элемента, который сразу снимет все проблемы. Что он хочет найти? Жемчужину в куче навоза? Николай Федоро- , вич хочет найти 'этакое, что сразу сделает его благодетелем человечест­ ва, погибающего в тисках сырьевого голода! Какие новые решения могут быть здесь? Люди уже тысячи лет ищут, пожалуй, все способы перепробовали. Что же может сказать нового какой-то кандидат Гамов? Ну, лауреат госпремии, ну, талантливый, так что же! Приходят такие времена, когда и самые светлые головы бессильны преодолеть тупик. Ну, а Коля наверняка не самая светлая, скорее —наоборот. Сколько мути в его голове! Поначалу и у самого Владимира Ивановича дело останавливалось. Но позже, когда привык к этой гамовской манере, когда уже самому стало смешно, что ему мешают какие-то пустяки, он успокоился, сосредоточился, и дело потихоньку пошло. Правда, через час или через день он смотрел на свои записи и с тоской думал: до чего же постны и скучны его придумки. Но не рвал и не бросал в корзину. Деловито усаживался за стол и пытался на тощий скелет расчета нарастить мясо. Хоть и недоволен был результатом, но упорно продолжал разработку, замечая, что расчет принимает вполне зримые очертания. Он понимал, что этого ничтожно мало, но и не стремился к полной картине. Все-таки север и юг Бахмы нельзя рассчитывать в отдельности —это же крылья одной площади. А для того, чтобы все увязалось, нужны расчеты Гамо­ ва, Без них разумовские были просто подбором компонентов, не имею­ щих никакой ценности. Стоило, конечно, подождать, пока у Николая хоть чуть-чуть прорисуется север, но трудно было предсказать, когда это случится и случится ли вообще. Потому Разумов, не тратя времени попусту, обозначил контуры, чтобы легче работалось. Тем временем в институте произошли перемены. Гамов и Разумов почти не заметили их, если не считать, что перед отъездом в Москву к ним заходил Веденеев, что-то говорил о новом директоре, об их авто­ номности, просил не забывать о нем и «в случае чего» писать или звонить ему в Москву,.. Не заметили и восшествия на престол нового хозяина «Алмазного фонда», бывшего заместителя Веденеева Ивана Георгиевича Левшина, слывшего в НИИ «своим мужиком». В эти недели они были словно отделенным филиалом института, куда еще не добрался пытливый ум начальства, В последние дни Николай как-то по-странному успокоился. Изред­ ка он довольно хмыкал и часами сидел над листком, время от времени что-то записывая. К вечеру, уставший до изнеможения, даже позволял себе шутить. Казалось, он и лицом изменился —его выпуклости и складки немного разгладились, размягчились, на губах то и дело появ­ лялась улыбка застенчивого мальчика. Разумов забеспокоился. Он так привык видеть мечущегося Гамова, изнывающего от невозможности преодолеть непреодолимое, так спокой­ но было, когда у Николая ничего не получалось. И вдруг —такая пере­ мена! Владимир Иванович заглянул как-то в его записи, но никаких находок там не обнаружил. Что же так взбодрило Гамова? Ведь в его расчетах почти ничего не изменилось! Или он нащупал нить? Владимир Иванович ничего не понимал. Ведь не сумасшедшим же наброскам по трем небольшим участкам платформы радоваться ему? Да и что за наброски —сплошная мистификация! Совершенно на пу