Сибирские огни, 1980, № 8

ПРОГНОЗ. N ? \ 99 ванное твоей памятью, может и другим показаться любопытным. А потом у Бессонова началась пора правдолюбия. То и дело он осво­ бождал ряды геологов от «случайных» людей. С его помощью случай­ ным оказался нынешний профессор Старостин —преподает сейчас в горном институте и при встречах с Бессоновым пренебрежительно ки­ вает ему, кандидат Черкизов —руководит крупной экспедицией в Яку­ тии,.; Кандидат Золотухин —этот, правда, спился. А ведь все могли составить НИИ честь, но пали жертвой бессоновского правдолюбия и авторитета. Чуть было не стал жертвой и нынешний замдиректора Левшин. Да Веденеев отстоял. Теперь вот Бессонов снова представля­ ет себя очистителем от скверны, незаслуженно отстраненным от кадро­ вых вопросов. Он ведь старался «во имя науки», а неблагодарные коллеги не знают, как бы от него побыстрее освободиться. Ай-яй-яй! Нельзя так поступать с мэтром. Нужно всячески подбадривать его, советоваться с ним, подхваливать, а если он все-таки сделает расчеты по Бахме, спрогнозировать по ним какой-нибудь пустяковый участок, чтобы «внес вклад» и отвязался. Это будет полезнее, чем ссориться с ним, доказывать свое, что противоречит его идеям. Как это часто бы­ вает с авторитетными людьми, свое он считает истиной в последней инстанции, чужое —авантюризмом, дерзостью. Он не преследует корысти —все делается искренне, ради чистоты науки, не меньше. Нет, нельзя бросаться такими людьми: надо их, помимо всего, избирать в местком, чтобы они организовывали культпоходы в театр на неходо­ вые спектакли и лыжные прогулки, чтобы большая часть их энергии и времени тратилась не во вред коллективу, а на пользу ему. В этом месте Разумов иронически улыбнулся, но Алексей Иванович не заметил улыбку. Он так увлекся воспоминаниями, что теперь его мог остановить только окрик. — Был у нас в экспедиции один начальник партии —Потапов. В горах под Майском сулил пласт. Там, мол, раньше старатели работали. Поверили ему, послали группу. Она там жиденькие медяшки нашла. Правда, потом, лет через пятнадцать, нашли еще немного, но ведь не це­ лый же пласт. Такие вот переборы порой стоят жизни целым городам. Взять Рудный Клад. Завысил наш брат объем залежи, построили завод, а через десяток лет залежь иссякла, как в песок просочилась. Как тут быть? И насчет Майска, и насчет Рудного Клада я говорил, так разве послушают. «Лукавите, Алексей Иванович,—язвительно подумал Разумов.— Майск уже тридцать лет дает металл. Вот с Рудным Кладом ошибка — замахнулись на громадный комбинат, а получился средний завод. Но ничего —работает без остановки». Словно для большей убедительности Бессонов достал из своего стола старую истрепанную карту-двухкилометровку и ткнул в нее паль­ цем —вот, мол, сами смотрите, насколько я прав. Наконец Бессонов вспомнил, как погиб его старший сын в обломках трухлявой сульфидной массы, где по ошибке отца-прогнозиста он искал оловянную руду. Тогда Алексей Иванович несколько отступил от родной теории «оловянно-кварцевых жил», решил поискать олово в выветренной сульфидной трухе. Не заметили молодые геологи, что над местом, где они расположились, нависла скала. Не заметили и ее непрочности. Кто-то зачем-то выстрелил, а скала рухнула, похоронив под собой двоих и «моего Сашу». Разумов знал эту историю в другой трактовке, думал, что Бессонов признает свою ошибку, но тот все свел к тому, что искать олово в сульфидах —глупость, а надо —в кварце­ вых жилах. Даже пропустил то, что позже почти в том месте, где погиб его сын, нашли руду с хорошим содержанием олова. 7*