Сибирские огни, 1980, № 7

ИЩУ КОМИССАРА 67 локом дверь, ведущую в избу,—леденящий крик разрывал уже, каза­ лось, барабанные перепонки; подоспевший капитан торопливо обшарил лучом комнату. В луче, как заяц в свете фар, метнулось страшное двуногое сущест­ во,—однако вопль сразу оборвался; существо забилось в угол между комодом и стеной, и теперь капитан и стажер смогли рассмотреть его. Это был долговязый человек в ватнике, в ватных штанах и в вален­ ках, без шапки, валявшейся посреди комнаты, коротко (должно быть, недавно наголо) остриженный; лицо его представляло собой сплошной черный кровоподтек, один глаз заплыл полностью, верхняя губа глубоко рассечена; изуродованный рот как бы застыл в немом крике; единствен­ ный глаз, которым он еще видел, в безумном ужасе сверкал под лу­ чом, как у затравленного волка. — Кто вы такой? —спросил замполит.—Кто вы такой? Ответьте. Я заместитель начальника милиции капитан Проводников. Человек молчал еще несколько секунд, должно быть, с трудом соображая, что ему сообщили, и вдруг, оторвавшись от угла, бросился в ноги Проводникову, так что тот от неожиданности отпрянул. — Товарищ старший лейтенант! Гражданин следователь! Валерий Романович! —вопил человек, пытаясь обнять ноги замполита.—Това­ рищ старший лейтенант! Гражданин следователь! Спасите! Помогите! Валерий Романович!.. Редозубов, ничего не понимая, с трудом оторвал его от капитана. — Встаньте,—потребовал замполит.—Как ваша фамилия? — Калабин я! Калабин! Генка Калабин! Неужто не узнаете, граж­ данин следователь?! Вы же дело мое вели! Двести шестая, третья! Ка­ лабин я! Калабин!.. * * * В первые полчаса от Калабина трудно было добиться чего-либо вразумительного. Упорно называя замполита «старшим лейтенантом» и «следователем», Калабин то, захлебываясь, принимался благодарить за избавление от какого-то «рыжего», то с пятого на десятое описывал свои скитания после побега с «химии», то, обращаясь к Редозубову «гражда­ нин инспектор», заклинал его поймать некоего Молова, и нелегко было понять, что «рыжий» и Молов —одно и то же лицо; впрочем, Проводни­ кову показалось, что эту фамилию он где-то уже слышал. —■Да знаете вы его, Валерий Романович, знаете! Вспомните, граж­ данин следователь: он же свидетелем проходил по моему делу! Плюга­ вый такой —глянуть не на что! И Проводников вспомнил. Это было обычное дело по хулиганству; по таким делам и обвиняемые-то почти не запоминаются, а уж свидете­ ли и подавно. Но «рыжего» он вспомнил. Молов был давний хахаль жены Калабина, из-за него-то последний и избил до бесчувствия Лизавету, до самого Молова, к счастью, добрать­ ся не успел, иначе отбывал бы сейчас наказание за убийство. «Рыжий» откровенно похвалялся на следствии, да и потом, в суде, что спал с Ли­ заветой; конвоиры рассказывали, что Калабин рванулся к нему из-за барьера, едва удержали; впрочем, сама Лизавета, довольно смазливая бабенка, это отрицала. Быть может, Калабин ей тогда и поверил —ско­ рее, потому, что очень хотел поверить; однако, когда его уже расконвои­ ровали и направили на стройку народного хозяйства, от «верного коре­ ша» пришло письмо, в котором сообщалось, что «доступ к телу Лизаветы продолжается». Это было, по-видимому, последней каплей. Калабин бе­ жал со стройки, намереваясь посчитаться как с хахалем, так и с женой. 5*