Сибирские огни, 1980, № 7

ИЩУ КОМИССАРА 45 ничем не занавешенное окно подернуто морозной пленкой. Из мебели стояли еще стол и табурет. Из-за стола навстречу Собко поднялся стройный молодой человек, пожалуй, ровесник оперуполномоченному, в поношенной, но чистой, хо­ рошо отглаженной гимнастерке, туго перехваченной в галии командир­ ским ремнем; над правым карманом тускло поблескивал эмалью орден Красной Звезды и—чуть выше —светлела нашивка за ранение, а над левым звякали при малейшем движении пять или шесть медалей, среди которых сразу бросилась в глаза такая знакомая Собко «За оборону Ле­ нинграда»: на фоне здания Адмиралтейства группа бойцов и рабочих с винтовками наперевес... Решив, что перед ним либо неизвестный ему комсомольский деятель из обкома (районных оперуполномоченный знал хорошо), либо представитель другой заинтересованной организации, приехавший по такому же сигналу, Собко пожал ему руку и с ходу начал: — Да как же это допустили? Куда смотрели? Где он этот негодяй?! — Вы, собственно, кого имеете в виду? —поинтересовался молодой человек, звякнув от рукопожатия Собко медалями. — Как кого? Заведующего! Где он?! — Я заведующий. — Что?..—сказал Собко и сел (больше сесть было’негде) на желез­ ную койку, которая заскрипела на все лады, накренилась и вдруг рухну­ ла на пол: вылетел чурбак, заменявший одну из ножек. Заниматься на такой койке развратом мог разве что сумасшедший. — Я заведующий,—повторил молодой человек. Собко растерянно смотрел на поверженную койку.—Ничего, я потом поправлю... Садитесь вот сюда. Вы из облоно?..—Он вышел из-за стола, придвинул к Собко единственный в комнатушке табурет, затем достал из кармана кисет, оторвал от лежавшей на столе газеты прямоугольничек и, неловко ору­ дуя согнутой в кисти рукой, принялся сворачивать цигарку. — Где?-—отрывисто спросил Собко, указывая на изуродованную РУКУ- — На фронте,—неохотно ответил заведующий.—Под Шлиссель­ бургом... — В январе? При прорыве?! Заведующий кивнул. — Да вы по какому вопросу? —осведомился он, затягиваясь само­ садом. Рука его, когда он подносил цигарку ко рту, заметно дрожала.— Несчастье у нас,—пояснил заведующий,—до сих пор успокоиться не могу... Повариха уехала в поселок, никого не предупредила. Оставила за себя какую-то девчонку, племянницу, что ли... Зашел на кухню—там еще и воду не ставили. Ребятишки вот-вот из школы вернутся, а обеда нет. Что делать —ума не приложу...—Заведующего будто знобило.— А вы, собственно, из какой организации? Собко молча вытащил письмо и подал заведующему. «Тут какое-то недоразумение,—подумал оперуполномоченный,—если не хуже того: клевета!» Невозможно было представить, чтобы фронтовик, участник проры­ ва ленинградского кольца, мог воровать сиротские пайки и бить бло­ кадных детей. Заведующий меж тем внимательно, но, казалось, без особого инте­ реса прочел письмо и, возвращая, сказал: — Что ж, это не в первый раз... Все время думаю: брошу все к чер­ товой матери! Уйду, куда глаза глядят! Надоело! Хватит!.. Он помол­ чал, справляясь с дыханием.—Да как бросишь-то... Дети... Вроде дезер­ тирства получается... Впрочем, пожалуйста...—Он распахнул здоровой рукой дверцу тумбочки и, неловко помогая другой, звеня медалями, при