Сибирские огни, 1980, № 6

портфелями засновали по служебному коридору из кабинета в каби­ нет,— тогда лишь пассажиры осознали, что порт открыт, и бросились к кассам. Но еще неизвестно было, принимают ли северные порты, и кас­ сирши за стеклами неприступно молчали. Из всей пассажирской массы, хотя и достаточно разношерстной, но в то же время в чем-то внутренне и однородной, одинаково уставшей от трехдневного ожидания погоды и спешащей выбраться поскорее из про­ межуточного порта,— один, по крайней мере, выглядел и вел себя до­ вольно странно, и если б кто-то присмотрелся к нему, то мог бы заме­ тить, что и подозрительно. В сущности, трудно было даже и назвать его пассажиром. В окружении людей, одетых в дубленые полушубки и ун­ ты, особенно бросались в глаза его легкая, потрескавшаяся на морозе болоневая курточка; потертая, рыбьего меха, шапчонка и заскорузлые кирзовые сапоги; у него не было даже рукавиц. Большую часть времени он сидел в углу, у горячей голландской печи, ни с кем не заговаривая и ничем, казалось, не интересуясь, кроме разве что узкой дверью в слу­ жебном коридоре с табличкой «МИЛИЦИЯ»; но эта дверь все три дня была надежно заперта на большой амбарный замок. И только когда началась сутолока у касс, странно выглядевший человек, не выходя из своего угла, поинтересовался у подошедшей под­ ложить дров истопницы: — Не в курсе дела, мать?.. Вылеты будут? — Дак тебе куда лететь-то? — На Имятуй. — На Имятуй? Ты чё же сидишц-то! На Имятуй вон вертолетка идет, «восьмерка»... вон с того краю стоит на площадке... Рыбак ли, чё ли? •— Но,— немного замявшись, ответил странно выглядевший чело­ век.— От бригады отбился... Он вышел из угла и, втянув голову в плечи, неуверенной походкой направился к двери, ведущей на перрон. Истопница в летной куртке по­ качала головой: «До чего допился мужик! Стыд и срам!» Человек меж тем, ежась в своей болоневой курточке и все так же втянув голову в плечи, шел вдоль кромки летного поля к вертолетной площадке. Он хорошо понимал, что теперь, на открытом месте, хорошо виден и из застекленной рубки руководителя полетов, и из открытых во­ рот ангаров, и из кабин заправщиков и снегоочистителей, и из окон вокзала, и хотя, судя по всему, никому до него дела не было, невольно сжимался и все глубже втягивал голову в плечи: впрочем, и от холода тоже. Он успокоился лишь тогда, когда зашел за неуклюжую тушу вер­ толета, укрывшую его от основных портовских сооружений. Тут он под­ нял голову и вздрогнул от неожиданности: у переднего фонаря Ми-8 стояли трое. Все они были в тяжелых, крытых чертовой кожей собачьих полушубках и в собачьих же унтах. Человеков болоневой курточке вы­ глядел рядом с ними и вовсе жалко. — Здравствуйте... граждане,— хрипло поздоровался он, тронув ру­ кой простуженное горло. Трое кивнули.— Я хотел узнать: на Имятуй, часом, не вы летите? Вертолетчики помолчали, подозрительно рззглядывзя нбзнзкомцз. — Мы,— ответил, наконец, один из них, должно быть, командир.— А ты что, тоже летишь, что ли? _ Я-то?.._растерялся человек, не ожидавший столь благоприят­ ного оборота в разговоре и в волнении захрипевший еще сильнее. Я-то лечу!.. Я там, видите какое дело, в бригаде! А тут отбился... Я там у Лебедева рыбачу! А тут и получилось... У меня и баба там, пова­ рихой... Трое переглянулись. 6