Сибирские огни, 1980, № 6

24 ПЕТР МУРАВЬЕВ — Ну так как же они в разные стороны разбежались? — Каюк ему в тюряге пришел. Врачи язву желудка нашли, еще где- то какое-то прободение. И операцию ему там делали, и все равно каюк. Водка изъела ему все нутро. — Туда ему и дорога, бандюге... Еще бы Клавдю прихватил. — А мне так жалко Клавдю... Сестра все-таки... — Жалей ее, дура, а она на твоем горбу в рай въезжает... Гриша не церемонился с Мотей, и все ж ей приятно, что он ее жа­ леет, заботится о ней. — Я б ей ничего не давала, так Федя мне вон как помогает... — Беда с тобой, Матрена... Всей его помощи красная цена — спаси­ бо, а ты каждый раз багажник Клавдиного «Москвича» добром набива­ ешь да еще и поишь его... Да тебе толкуй не толкуй, все без пользы. Лучше бы ты сама продавала на базаре то добро да дочке деньги от­ сылала. Придет время, умирать-то к дочке поедешь! — Умирать — не жить. Сколько надо, я сама накоплю, а люди доб­ рые под забором не оставят;.. — Ишь ты какая ушлая? Пока скачешь сорокой, Клавде верой и правдой служишь, а как худо, к добрым людям примазываешься? — С ней свяжись, сам себе не рад будешь,— созналась Мотя.— Она грозится хату спалить, если я ей помогать не буду. Хату, говорит, всей семьей когда-то наживали, а тебе, как барыне, одной досталась. — Ну, если ты такая тюхтя, тогда плачь да живи, никто тебе больше не поможет...— хлопнул Гриша руками о столешницу и встал.— Спасибо, бабка, за вечерки. Поговорили, утешились... Весь вечер баба Катя помалкивала. Мотины беды ей были известны на десять рядов, и она не мешала Грише снимать житейскую накипь с Мотиной, страдающей от одиночества души. — Еще набеседуемся... Зима длинная... А Мотю ты не обессудь. С тобой ей много интересней. Ты хоть и кусаешь, и подкалываешь, а она все ж таки твою заботу о ней понимает. Про такое, как она говорила, ко­ му другому не расскажешь. — А что толку? — всерьез огорчился Гриша.— Ей хоть разжуй и в рот положи, она и пальцем не пошевельнет, чтоб-переменить что-нибудь. Клавдю ей надо взашей гнать... Пойду я, бабка. Все жду морозца. Каба­ на надо колоть. Скорей бы зима как зима, а то междувремедье это уже опостылело... Бывайте здоровы! ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ Повез Гриша в контору месячный отчет, фуражирские ключи пере­ дал Жоре, чтобы тот отпустил скотникам сено и солому. В конторе его долготе задержали, через два часа он вернулся. Возле стога с овсяной соломой загружались двое саней: на пароконном возу раскладывал Бин- дюков, снизу ему подавал Морока; Жора и его шурин, бригадир первой полеводческой бригады, молодой Лонька Орехов уже накидали однокон- ку и теперь, тужась и крякая, придавливали воз бастрыком. Поспеш­ ность, с которой все четверо орудовали, насторожила Гришу. — Куда эт вы наворотили?— обратился он к Жоре и Орехову. — Домой шуряк повезет! — бойко ответил Жора. — Если по накладной, то пусть хоть теще везет. Орехов подал Грише нужную бумагу. Подошли Морока и Биндю- ков. — Та-ак, — протянул Гриша.— Вы тоже домой повезете? — Точно,— пыхнув самокруткой, подтвердил Морока.— Вот кви­ ток.