Сибирские огни, 1980, № 6

90 ПЕТР МУРАВЬЕВ — Извиняй, Мария,— затараторил Морока.— Примем еще по од­ ной— и айда. Биндюков! Принеси-ка еще парочку сосудиков, разоль­ ем и по домам. Правильно я говорю, Григорий Осипович? — Спохватился с извинениями... Кади уж теперь. На дворе не ян­ варь, дверь откроем — вытянет. Заручившись поддержкой хозяина, мужики задымили но новой. Биндюков проворно выполнил просьбу Мороки, и стаканы вновь напол­ нились... — Твое здоровье, Мария! — провозгласил тост за хозяйку Моро­ ка.— Были б все такие жены... Тут главное, чтоб где попало и без заку­ си мужики не пили. — Не очищайся! Язык-то заплетается не от Марииной закуски. Отхлебнув из четвертого за день стакана, Писегов сморщился, вы­ лез из-за стола, расставив руки, поплелся к двери, затворил ее за собой. ГриЛа поднялся проводить Писегова, толкнул дверь, она не откры­ валась. Лишь когда он налег плечом, поддалась. Под дверью, головой к выходу, лежал Писегов. — Один готов!-—громко сказал Гриша, чтобы услышал Морока.— А ты говорил, пьяниц бы не стало, угощай вас жены, как Мария! Поднять Писегова вышли Биндюков и Родион Монгол. Они поста­ вили его на ноги, Гриша надел на него фуфайку с брезентовым дожде­ виком, надернул на голову шапчонку. Писегов не пробудился, лишь чмокал губами и мычал. — На сани его!— распорядился Гриша. Морока, Виталий Лемехов и Нестеров терпеливо поджидали вы­ шедших, сидя перед вновь наполненными стаканами. Гриша отставил свою стопку, бесцеремонно предложил: — Шабаш! Пошли по домам. Мне покойников в доме не надо. Мужики чокнулись, расплескивая водку, не торопясь, одолели по последней. Нестеров и Морока обессиленно клюнули головами и само­ стоятельно выбраться из-за стола уже не могли. К удивлению Гриши осоловел и Биндюков. Помогать Грише выводить в сенки опьяневших взялись Родион Монгол и встряхнувшийся Виталий Лемехов. Морока долго целился рукой в рукав шубейки, но так и не попал. Его одели, вывели к саням, усадили в передок. Писегов, зарывшись головой в сено, безмятежно похрапывал. Долговязый и худой Нестеров не хотел одеваться. Пальто на нем застегнули, не вдевая в рукава, и поленом уложили рядом с Писэ- говым. Биндюков оделся сам, сам же уселся в сани. Его разобрала охота закурить, и он едва не поджег сено под собой. Прихлопнув биндюков- ской шапкой вспыхнувший клок, Гриша воскликнул: — Ну? Кому вожжи, соколики? — Нет, я не могу,— замахал руками Родион Монгол,— да и глаза у меня, сам знаешь, ничего уже не вижу. — Я б с удовольствием, Григорий Осипович, но боюсь, коней не распрягу,— спасовал и Виталий Лемехов.— Сделай божью милость, развези нас, я тебе сто раз за это услужу! — Здрасьте, я ваша тетя! Я их в дом, я им закуску, а теперь еще и развози их! Кони застоялись и продрогли. Стоило Грише шевельнуть вожжами, Рыжко и Соловей рванули с места размашистой рысью. Лемехов кулем свалился с саней. Гриша едва осадил ретивых рысаков. — Ложись поверх Писегова и Нестерова, иначе из-за тебя я коням рты поразрываю!